ГЛЭС может своим ходом перемещаться по океану или при необходимости удерживаться на месте, противодействуя течениям, ветру и волнам. Для этого достаточно реактивной силы от регулируемого направления слива и забора глубинной и поверхностной воды, которое можно изменять поворотом жалюзи.

   Вырабатываемая ГЛЭС электроэнергия может или передаваться на материк по подводному кабелю, или использоваться на борту для электролиза морской воды. Получаемый при этом водород или передается на материк по подводному газопроводу, или сжижается и увозится на криогенных танкерах, или часть его превращается в гидриды редкоземельных металлов, помещающихся в топливных баках автомашин. Они отвозятся на автозаправочные станции, где меняются на баки с разложившимися гидридами, которые обратным рейсом отвозятся на ГЛЭС. Возможна и транспортировка водорода на берег в гирляндах привязных аэростатов, которые или буксируются по воздуху кораблем, или тянут корабль, как паруса, при попутном ветре. На берегу водород перекачивается в сеть водородных трубопроводов, ведущих на автозаправочные станции и к другим потребителям водорода (ТЭЦ, химзаводы и т.п.). Это позволит решить проблему экологии мегаполисов, задыхающихся от выхлопа автомобилей (сгорание водорода дает чистую воду).

   Кислород, получаемый при электролизе, может сжижаться и на специальных криогенных танкерах развозиться для использования в ракетах и самолетах, в металлургии, в морозильниках, кондиционерах и т.п.

   Шлам, остающийся при электролизе глубинной воды, может использоваться или для получения электролизом на борту ГЛЭС металлов (Mg, Na, К, Са, Sr, Al и т.д. вплоть до золота), или применяться как удобрение на морских и океанских фермах. При удлинении части трубы ГЛЭС гибким шлангом до дна можно одновременно с получением энергии вести засос и добычу со дна Тихого океана железо-марганцевых конкреций с их переработкой на борту ГЛЭС.

   Подогретая в теплообменнике глубинная вода с уменьшенной от этого плотностью после слива у поверхности не будет сразу погружаться, пока из нее не всплывут мельчайшие пузырьки СО₂ ("белая вода" по п. 6.4.28). Затем ее поток будет смешиваться с поверхностной водой при быстром растекании с сопутствующими ей турбулентностью, конвекцией и диффузией, а вдали от ГЛЭС - волнением. После этого поверхностная вода будет содержать полный набор растворимых веществ и СО₂, необходимых и достаточных для бурного развития фитопланктона, так как эти вещества возникли из набора элементов, сконцентрированных в необходимых для жизни соотношениях в телах погибшего сотни тысяч лет назад фитопланктона (см. пп. 6.4.14-6.4.17). Это создает расширяющийся шлейф "удобренной" поверхностной воды, уносимой от ГЛЭС течением или ветром. В нем будут интенсивно развиваться оптимальные, научно отобранные и усовершенствованные генной инженерией виды фитопланктона и зоопланктона, засеваемые с ГЛЭС, пока в нем не будет полностью исчерпан запас поднятых ГЛЭС питательных веществ. В конце зон развития фито- и зоопланктона будут жить и размножаться питающиеся планктоном и друг другом рыбы и другие животные (вплоть до китов), подобно тому как это происходит в зонах апвеллинга (см. п. 6.4.8). Это позволит перейти от земледелия и животноводства к моределию для получения белкового питания, которого уже сейчас катастрофически не хватает половине человечества.

   Земледелие разрушает почву, и треть возделывавшихся земель уже деградировала. Оно сильно зависит от погоды и требует огромного количества техники, горючего, удобрений, воды для орошения, применения опасных для здоровья людей гербицидов и инсектицидов, громадных затрат труда людей и животных. Почти все это станет ненужным при переходе к моределию, создающемуся попутно почти без дополнительных затрат при решении энергетической проблемы. Создание достаточного для этого количества ГЛЭС, которые можно считать "вечными двигателями", создающими искусственные апвеллинги, снизит затраты труда для решения продовольственной проблемы до развития механизированного рыболовства и автоматизированной переработки улова.

   Углекислый газ, выделившийся из поднятой ГЛЭС глубинной воды, будет стелиться над поверхностью океана (он в 1,5 раза тяжелее воздуха) по направлению ветра, совпадающему в зоне пассатов с направлением течения. Так как ГЛЭС скорее всего будут располагаться вдали от берегов в тропических зонах, где идет интенсивное испарение и куда движется наиболее старая и самая насыщенная СО₂ глубинная вода (см. рис. 4 и 5, пп. 6.4.7 и 6.4.14), стелющаяся СО₂ будет в основном растворяться в поверхностной воде, удобряя ее, и не попадет на материки. "Одеяло" из СО₂, будет сокращать потери тепла инфракрасной радиацией с поверхности океана (особенно ночью). Это увеличит температуру поверхности воды и ее испарение, что дает прирост облачности и переноса влаги и тепла на континенты. Рост облачности повысит альбедо Земли и несколько компенсирует нагрев Земли от усиления парникового эффекта, создающегося увеличением концентрации СО₂, в атмосфере при переходе энергетики на ГЛЭС.

   Расче показывает, что при производстве киловатт-часа электроэнергии ГЛЭС будет выделять из глубинной воды со средней концентрацией в ней СО₂ 10,8 г/л в 24 раза больше СО₂, чем тепловая электростанция, работающая на каменном угле (при большей концентрации СО₂ и большем напоре на турбинах выделение СО₂ на ГЛЭС будет поменьше). На первый взгляд, это не позволяет использовать заманчивую идею ГЛЭС для получения энергии и моределия, так как может привести к сильному росту содержания СО₂ в атмосфере. За последние 100 лет сжигание угля, нефти и газа уже увеличило на 20% концентрацию СО₂ в атмосфере, что повысило среднюю приземную температуру воздуха Земли на 0,4 °С. Высказываются опасения, что дальнейший рост температуры атмосферы приведет к увеличению скорости схода и таяния айсбергов Антарктиды и Гренландии. А это, мол, ускорит подъем уровня океанов (сейчас он повышается на сантиметр в год) и приведет к затоплению прибрежных городов и низменностей.

   Но этого не произойдет.

   Во-первых, скорость схода ледников Антарктиды и Гренландии определяется не температурой воздуха (таяния сверху и рек в них нет), а прогревом и подтаиванием их снизу от очень слабого потока тепла, идущего из мантии. Изменение температуры воздуха скажется на температуре у дна этих ледников, когда до дна опустятся слои льда, образующиеся сейчас на поверхности, т.е. примерно через 800 000 лет. Увеличение испарения с поверхности океанов хотя и повысит на несколько процентов скорость ежегодного прироста толщины ледников, но это даст прибавление движущей ледники силы на десятитысячные доли процента в год и тоже очень не скоро повлияет на скорость схода ледников и повышение уровня океанов.

   Во-вторых, и это главное, поскольку Пришелец сотни миллионов лет регулирует температуру атмосферы Земли, поддерживая ее сейчас на уровне, не позволяющем начаться ледниковому периоду (см. пп. 7.3 или 7.3.45), можно быть уверенными в том, что он будет по-прежнему проводить чистки атмосферы Земли от сернокислотной дымки. По-прежнему он будет регулировать их периодичность, момент проведения и глубину так, чтобы это удерживало альбедо Земли на уровне, обеспечивающем постоянство среднего теплового баланса Земли, а следовательно, и постоянство температуры атмосферы. Поэтому он неизбежно должен будет снижать при этом рост парникового эффекта от перехода человечества на ГЛЭС.

   Поскольку П не даст сильно подняться температуре на Земле, то существенное повышение концентрации СО₂ в воздухе будет только полезно, так как увеличит во много раз скорость роста растительности на суше и урожаи и сократит площадь полупустынь и пустынь.

   Создание большого количества ГЛЭС даст человечеству (правда, только после его объединения) и возможность управления погодой. Для этого, располагая ГЛЭС большими группами в тропических районах океанов, можно будет управлять местом зарождения, интенсивностью и стабилизацией или миграцией теплых и влажных масс воздуха диаметром порядка тысячи километров с пониженным давлением (так как молекулярный вес и плотность паров воды в 1,8 раза меньше, чем у воздуха), т.е. циклонов, определяющих выпадение осадков и температуру воздуха и погоду на континентах. Регулируя нагрев и количество поднятой глубинной воды в теплообменниках ГЛЭС, можно не только повышать, но и понижать температуру поверхностных вод в районах расположения ГЛЭС. Это даст еще один рычаг для управления погодой и, в частности, позволит бороться с появлением тайфунов и ураганов. Как известно, они развиваются в районах океанов с теплой поверхностной водой и получают энергию от конденсации ее паров в облаках. Выделение тепла в них приводит в конечном счете к вихревому движению воздуха, скорость которого сильно возрастает к центру. А ветер усиливает испарение, что создает положительную обратную связь, доводящую ураган до катастрофического уровня. Если на пути зарождающегося урагана, своевременно обнаруженного метеоспутником, охладить с помощью ГЛЭС на несколько градусов поверхностную воду, сократив этим испарение, то ураган может быть ликвидирован в зародыше.

   Как и другие открытия, открытие механизма Посейдонов в силу закона Воннегута (см. п. 3.2.8.5) может и скорее всего будет иметь в первую очередь военное применение. Например, искусственное создание ураганов (метеовойна). Поэтому выше введена оговорка, что управление погодой возможно только после объединения человечества. Искусственное создание под военным кораблем Посейдона может неотвратимо утопить его. Для этого достаточно точно знать место его расположения, а также глубину температурного скачка в этом месте и создать под ним ракетой, торпедой, миной или бомбой очаг газовыделения, поднимающий глубинную воду выше критической (для местного содержания СО₂) глубины на достаточной для развития Посейдона площади. Появление такого вида оружия может привести к ликвидации военно-морских флотов, что снимет тяжелое бремя расходов на строительство и эксплуатацию ВМФ. Возможно, научатся и сбивать таким же образом и военно-транспортные самолеты (см. п. 6.4.34). Положительным следствием этого будет невозможность морских десантных операций, что может ликвидировать опасность и угрозы развязывания войн для завоевания других континентов и устранить этим возможность униполярности мира.