- 13 -

   Я ушел из администрации округа и нашел работу в отделе образования, а через десять лет отправился на Западное побережье работать с доктором Элизабет Кюблер-Росс, еще через полтора года открыл свое собственное рекламное агентство в Сан-Диего, затем работал в "Терри Коул-Уиттакер Министриз"; несколько лет спустя переехал в штат Вашингтон, потом в Портленд, потом в Южный Орегон, где я кое-как жил под открытым небом без цента за душой; наконец снова нашел работу на радио, а через три года меня оттуда уволили и я едва сводил концы с концами; потом я стал ведущим телевизионного ток-шоу, которое показывали во всей стране, написал "Беседы с Богом", с тех пор живу замечательно, вот и все.

   Что ж, я выполнил свое обещание, теперь Ты выполни Свое.

   Я думаю, люди хотели бы услышать чуточку больше этого.

   Нет. Они хотят услышать Тебя. Они хотят, чтобы Ты сдержал Свое слово.

   Прекрасно.

   Я сотворил мир, создал Адама и Еву, поселил их в Эдеме, велел им плодиться и размножаться, там у Меня были кое-какие неприятности со змеем, затем Я наблюдал, как люди начади обвинять друг друга и все перепутали, позже дал одному старику пару каменных скрижалей, чтобы он попытался кое-что прояснить, разделил море, сделал парочку чудес, послал нескольких вестников, чтобы они донесли Мое послание, заметил, что их никто не слушает, решил не сдаваться и продолжать попытки, вот и все.

   Что ж, Я выполнил Свое обещание.

   Забавно. Очень забавно.

   Что позволено гусаку, то позволено гусыне.

   Так никто не говорит уже тридцать лет.

   Я стар, Я так стар. Чего ты от Меня хочешь?

   Я хочу, чтобы Ты перестал ломать комедию. Никто не поверит ни единому слову в этой книге, если Ты будешь продолжать дурачиться.

   Послушайте-ка! Горшок называет котелок чумазым!

   Ладно, теперь мы уже сравняли счет? Можем возвращаться к книге?

   Если настаиваешь.

   Я хотел бы услышать о Пяти Позициях Бога - среди которых, как я заметил, не было "веселящийся".

   Может быть, ей следовало там быть.

   Да прекрати же!

   Нет, Я серьезно. Люди полагают, что Бог никогда не шутит, не умеет смеяться, и что всем нужно очень благоговейно относиться к Божественному. Я бы хотел, чтобы вы немного расслабились. Все до одного. Посмеялись над собой. Кто-то однажды сказал: "Ты станешь взрослым тогда, когда сможешь от всего сердца посмеяться над собой".

   Не воспринимайте себя так серьезно. Будьте немного терпимее к себе. И тогда вы будете терпимее к другим.

   Ты хочешь знать о Пяти Позициях Бога? Посмотри на первую.

   "Абсолютно радостный".

   Это Первая Позиция. Заметил? Я поставил ее на первое место.

   Что Ты хочешь сказать?

   Я говорю, что она предваряет все остальное. Она делает все возможным. Без радости нет ничего.

   Я говорю, что, если у тебя не будет немного юмора в жизни, все остальное будет бессмысленно. Я говорю, что смех - лучшее лекарство. Я говорю, что радость полезна для души.

   Я пойду даже дальше. Радость и есть душа. Душа - это то, что вы назвали бы радостью. Чистая радость. Бесконечная радость. Подлинная, безграничная, беспредельная радость. Она - природа души.

   Улыбка - это окно в твою душу. Смех - дверь.

   Вот это да!

   Действительно, "вот это да".

   Почему душа так счастлива? Люди не так счастливы. Я имею в виду, люди, которые имеют счастливую душу, не кажутся такими уж счастливыми, так в чем дело?

   Замечательный вопрос. Если душа так радостна, почему вы нет? Это совершенно замечательный вопрос.

   Ответ заключен в твоем разуме. Ты должен "быть в настроении"* стать радостным, если собираешься освободить ту радость, которая есть в твоем сердце.

   Я думал, что радость в душе.

   Сердце - это проход между душой и разумом. Радость в твоей душе должна пройти через твое сердце, иначе она "даже не придет тебе на ум".

   Чувства - это язык души. Они будут накапливаться в сердце, если твой разум закрыт. Поэтому, когда тебе очень, очень грустно, ты говоришь, что твое сердце разрывается. И поэтому, когда ты очень, очень счастлив, ты говоришь, что твое сердце переполнено чувствами.

   Открой свой ум, вырази, вытолкни чувства на поверхность, и твое сердце не будет ни разбиваться, ни переполняться, но станет каналом, по которому свободно течет жизненная энергия твоей души.

   Но если душа - это радость, как она может быть грустной?

   Радость - это жизнь, выражающая себя.

   То, что вы называете радостью, - это свободное течение жизненной энергии.

   Суть жизни - Единство со Всем Сущим. Это жизнь - единство, выражающее себя.

   Чувство единства вы называете любовью. Поэтому на вашем языке говорится, что любовь - это сущность жизни.

   Значит, радость - это любовь, свободно себя выражающая.

   Когда свободному и неограниченному выражению жизни и любви, - то есть переживанию единения и единства со всеми объектами и разумными существами - препятствуют какие-либо обстоятельства или условия, душа, которая является радостью, не выражается полностью. Не полностью выраженная радость - это чувство, которое вы называете грустью.

   Я запутался. Как может что-то быть чем-то, если оно что-то другое? Как может вещь быть холодной, если ее сущность - жар? Как может душа быть грустной, если ее сущность - радость?

   Ты неправильно понимаешь природу Вселенной. Ты по-прежнему смотришь на мир с позиции разделения. Жар и холод не отдельны друг от друга. Ничто не отдельно. Во Вселенной нет ничего, что было бы отдельно от чего-то еще. Поэтому жар и холод - это разные степени одного и того же. Так же, как радость и грусть.

   Какая потрясающая идея! Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. Грусть и радость - это просто два названия. Это слова, которые мы используем для описания разных уровней одной и той же энергии.

   Да, разных выражений Универсальной Силы. И поэтому эти два чувства можно испытывать одновременно. Ты можешь такое представить?

   Да! Я чувствовал грусть и радость одновременно.

   Конечно. В этом нет нечего необычного.

   Телевизионный сериал "Госпиталь МЭШ" - прекрасный образец такого сопоставления. Еще один, более современный пример - исключительный художественный фильм "Жизнь прекрасна".

   Да. Это невероятные примеры того, как смех лечит и как грусть и радость могут смешаться.

   Тот поток, который вы называете грустью/радостью - это сама жизненная энергия.

   Эту энергию можно выражать как радость в любое время. Потому что течение энергии жизни можно контролировать. Как вы переключаете ручку термостата с позиции "Холод" на позицию "Тепло", так ты можешь ускорить вибрацию жизненной энергий от грусти до радости. И вот что Я тебе скажу: если ты носишь в своем сердце радость, ты сможешь исцелять любой момент.

   Но как носить в сердце радость? Как найти ее там, если ее там нет?

   Она там есть.

   Некоторые люди не ощущают этого.

   Они не знают секрета радости.

   В чем этот секрет?

   Невозможно чувствовать радость, пока ее не выпустишь на волю.

   Но как ее можно выпустить на волю, если ее не чувствуешь?

   Помоги другому почувствовать её.

   Освободи радость в другом человеке, и ты освободишь радость в себе.

   Некоторые не знают, как это сделать. Твое утверждение слишком грандиозно, его сложно сразу осмыслить.

   Выпустить радость на волю можно даже такой простой вещью, как улыбка. Или комплимент. Или любящий взгляд. Или таким изысканным способом, как занятия любовью. Ты можешь освободить радость в другом человеке этими, а также многими другими путями: песней, танцем, мазком кисти, фигуркой из глины, удачной рифмой.

   Вы освобождаете радость друг в друге, когда беретесь за руки, когда ваши мечты и желания совпадают, когда души соединяются; когда вместе создаете что-то хорошее, красивое и полезное и когда делаете много других вещей.

   Когда делитесь чувствами, говорите правду, перестаете сердиться, изменяете свое отношение к лучшему. Когда желаете выслушать, когда желаете рассказать. Когда решаете простить и выбираете отпустить. Когда готовы отдавать и когда с благодарностью принимаете.

   Есть тысячи способов освободить радость в сердце другого человека. Нет, тысячи тысяч. И в тот момент, когда ты решишь это сделать, ты будешь знать, как ты хочешь это сделать.

   Ты прав. Я знаю, что Ты прав. Выпустить радость на волю можно даже у постели умирающего.

   Я послал тебе великого учителя.

   Да. Доктора Элизабет Кюблер-Росс. Я не мог в это поверить. Я не мог поверить, что я на самом деле познакомился с ней, а тем более, что работаю в ее команде. Необыкновенная женщина.

   Я ушел из администрации округа Энн Арундел (до того, как начались беды Джо Элтона. Ф-фу!..) и нашел работу в отделе образования этого же округа. Прежний представитель по связям с общественностью ушел на пенсию, и я занял его место. Опять я оказался в нужном месте в нужное время. Я получил еще более поучительные жизненные уроки, работая в самых разных подразделениях - от Отдела кризисов до комитета по составлению учебных программ. Я всегда был в гуще событий: готовил доклад на 250 страниц о школьной десегрегации (опять возвращаясь к Опыту Черных) для подкомитета конгресса, путешествовал из школы в школу, встречался с учителями, родителями, учениками и руководством школ.

   Я провел там все семидесятые - самый длинный период моего пребывания на одной работе - и первые две трети этого времени мне ужасно нравились. Но в конце концов лепестки с розы осыпались, и мои задания начали становиться повторяющимися и скучными. Я все чаще видел впереди перспективу, которая больше походила на тупик - та же самая работа еще на протяжении тридцати лет. Без высшего образования у меня было мало шансов получить повышение (фактически, мне повезло, что я получил это место), и мой энтузиазм начал испаряться.

   Потом, в 1979 году, меня похитила доктор Элизабет Кюблер-Росс. Это было именно похищение, не сомневайтесь.

   В том году я в качестве добровольца начал помогать Элизабет. Мы вместе с моим другом Биллом Грисуолдом принимали участие в организации лекций на Восточном побережье с целью сбора средств для "Шанти Нилайя", некоммерческой организации, которая поддерживала ее работу. Билл представил меня доктору Росс несколькими месяцами раньше: он попросил меня помочь в организации связей с общественностью при подготовке выступления Элизабет в Аннаполисе, на которое ему удалось ее уговорить.

   Конечно, я слышал об Элизабет Кюблер-Росс. Это была женщина выдающихся достижений, ее книга "О смерти и умирании"*, вышедшая в 1969 году, изменила взгляд мира на смерть, сняла табу с танатологии, способствовала возникновению американского движения в поддержку безнадежных больных и навсегда изменила жизнь миллионов людей.

   (С тех пор она написала много других книг, в том числе "Смерть - последняя стадия роста", и одна из ее последних книг - "Колесо жизни: мемуары о жизни и смерти".)

   Элизабет сразу же покорила меня - как почти всех, кто с ней встречался. У нее чрезвычайно магнетическая и неотразимая личность, и никто из тех, кто знал ее, не остался прежним. Проведя в ее обществе всего лишь час, я уже знал, что хочу участвовать в ее работе, и я сам вызвался стать ее помощником.

   Приблизительно через год после моей первой встречи с Элизабет мы с Биллом организовывали проведение ее лекции в Бостоне. После выступления Элизабет мы сидели в тихом уголке ресторана, наслаждаясь редкой возможностью лично пообщаться с ней. Мне посчастливилось присутствовать на таких беседах два или три раза, поэтому она уже слышала то, что я снова сказал ей тем вечером: я бы сделал все что угодно, лишь бы участвовать в ее работе.

   В то время Элизабет проводила семинары на тему "Жизнь, смерть и переход" по всей стране, общаясь с умирающими больными и их семьями, а также с другими людьми, которые выполняли, как она говорила, "скорбный труд". Я никогда не видел ничего подобного. (Позже она написала книгу "Жить, пока не скажем "Прощай"", в которой описала с огромной эмоциональной силой то, что происходило в больницах для безнадежных больных.) Прикосновения этой женщины к жизни людей были полны смысла и глубины, и я видел, что ее работа наполняла смыслом ее собственную жизнь.

   Моя работа не давала смысла моей жизни. Я просто делал то, что, по моему мнению, должен был делать, чтобы выжить (или чтобы выжили другие). Одной из вещей, которым я научился у Элизабет, было то, что никто из нас не должен этого делать. Элизабет умела давать такие колоссальные уроки очень просто: одна фраза, с которой она не позволяла спорить.

   - Я просто не знаю, - жаловался я, - в моей работе нет больше ничего захватывающего, мне кажется, что моя жизнь проходит зря, я, наверное, проработаю там до шестидесяти пяти лет, а потом уйду на пенсию.

   Элизабет посмотрела на меня как на сумасшедшего.

   - Ты не обязан так поступать, - тихо сказал она. - Почему ты это делаешь?

   - Поверьте, если бы дело было только во мне, я бы завтра же бросил все. Но у меня есть семья.

   - А скажи мне, что случилось бы с твоей семьей, если бы ты завтра умер? - спросила Элизабет.

   - Это к делу не относится, - возразил я, - я не умер. Я жив.

   - Ты называешь это жизнью? - ответила она, отвернулась и заговорила с кем-то другим, как будто было совершенно очевидно, что сказать больше нечего.

   Следующим утром в ее отеле, когда мы пили кофе вместе с ее помощниками из Бостона, она внезапно повернулась ко мне.

   - Ты отвезешь меня в аэропорт, - сказала она.

   - Конечно, - согласился я.

   Мы с Биллом приехали из Аннаполиса на своих машинах, и мой автомобиль стоял на улице.

   По дороге Элизабет рассказала мне, что она направляется в Паукипси, штат Нью-Йорк, для проведения еще одного интенсивного семинара.

   - Зайди со мной в аэропорт, - попросила она. - Не бросай меня просто так. Мне нужна помощь с сумками.

   - Естественно, - согласился я, и мы заехали на стоянку. У билетной стойки Элизабет показала свой билет, а потом выложила кредитную карточку.

   - Мне нужен еще один билет на этот рейс, - сказала она агенту.

   - Позвольте мне посмотреть, есть ли места, - ответила женщина. - Да, осталось одно.

   - Еще бы, - просияла Элизабет, как будто знала какой-то секрет.

   - Будьте добры, кто будет лететь с вами? - спросила агент. Элизабет указала на меня:

   - Вот он.

   - Простите? - задохнулся я.

   - Разве ты не летишь в Паукипси? - поинтересовалась Элизабет таким тоном, словно мы уже все обсудили.

   - Нет! Мне завтра нужно быть на работе. Я взял только три дня отпуска.

   - Эту работу сделают без тебя, - заявила она безапелляционно.

   - Но у меня машина здесь, в Бостоне, - запротестовал я. - Я не могу ее оставить просто так, на стоянке.

   - Билл может забрать ее.

   - Но... у меня нет одежды. Я не планировал уезжать так надолго.

   - В Паукипси есть магазины.

   - Элизабет, я не могу! Я не могу просто сесть в самолет и улететь.

   - Агенту нужно твое водительское удостоверение, - сказала Элизабет, угрожающе прищурившись.

   - Но, Элизабет...

   - Из-за тебя я опоздаю на самолет.

   Я дал агенту свое водительское удостоверение. Она вручила мне билет.

   Элизабет направилась к воротам, а я поспешил следом, говоря на ходу:

   - Мне нужно позвонить на работу и сказать, что меня не будет...

   В самолете Элизабет погрузилась в чтение, и за весь полет не произнесла и десятка слов. Но, когда мы приехали на место в Паукипси, где она проводила семинар, она представила меня участникам как своего нового специалиста по связям с общественностью.

   Я позвонил домой и сообщил жене, что меня похитили и что я вернусь в пятницу. Следующие два дня я наблюдал за тем, как Элизабет работает. Я видел, как люди менялись прямо у меня на глазах. Я видел, как у них затягивались давние раны, решались застарелые проблемы, отпускались старые обиды и преодолевались ненужные убеждения.

   Один раз женщина, которая сидела рядом со мной, в процессе семинара "сорвалась". (Помощники Элизабет беседуют с теми, кто начинает плакать или как-то иначе теряет контроль над собой во время занятий.) Элизабет легким кивком головы дала мне указание позаботиться о ней.

   Я мягко вывел плачущую женщину из комнаты и пошел с ней в небольшое отгороженное место в конце холла. Я никогда раньше ничего подобного не делал, но Элизабет давала очень конкретные инструкции тем, кто участвовал в проведении семинара (обычно она привозила с собой троих-четверых помощников). Одно указание она дала очень четко:

   - Не пытайтесь успокоить, - сказала она, - просто слушайте. Если понадобится помощь, позовите меня, но быть рядом и выслушать человека почти всегда бывает достаточно.

   Она была права. Я смог помочь этой женщине, просто побыв рядом с ней. Я смог предоставить ей надежное убежище и дал ей возможность выпустить, отпустить то, что она носила в себе и что всколыхнулось в этой комнате. Она плакала, причитала, выплескивая свой гнев, постепенно затихала, а потом все опять начиналось сначала. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким полезным.

   В тот же день я позвонил в офис школьного совета в Мэриленде, где я работал.

   - Отдел кадров, пожалуйста, - сказал я оператору, и, пока меня соединяли с нужным номером, я сделал глубокий вдох.

   - Можно ли, - спросил я, - уволиться по телефону? Время, которое я провел в команде Элизабет, было одним из величайших даров, данных мне жизнью. Я находился рядом с женщиной, которая поступала как святая, час за часом, неделю за неделей, месяц за месяцем. Я стоял возле нее в лекционных залах, в семинарских комнатах и у постели умирающих. Я видел ее рядом со стариками и с детьми. Я видел, как она общалась с испуганными и храбрыми, радостными и печальными, открытыми и закрытыми, взбешенными и робкими. Я наблюдал за Мастером.

   Я наблюдал, как она исцеляет самые глубокие раны, которые только можно нанести психике человека.

   Я наблюдал, я слушал, и я очень старался научиться. И я по-настоящему понял, что то, что Ты сказал, правда.

   Есть тысячи способов освободить радость в сердце другого человека, и в тот момент, когда ты решишь это сделать, ты будешь знать, как ты хочешь это сделать.

   И это можно сделать даже у постели умирающего. Благодарю Тебя за учение и за талантливого наставника.

   Пожалуйста, друг Мой. Теперь ты знаешь, как жить радостно?

   Элизабет советовала всем нам безусловно любить, быстро прощать и никогда не сожалеть о боли, оставшейся в прошлом.

   - Если бы вы прикрыли Великий каньон от бурь, -говорила она, - вы бы никогда не увидели красоту его скал.

   Она поощряла нас жить полной жизнью сейчас, остановиться и вкусить сладость каждого момента и сделать все, что необходимо, чтобы завершить то, что она называла "ваши неоконченные дела", чтобы жить без страха и принять смерть без сожалений.

   - Когда вы не боитесь умереть, вы не боитесь жить.

   И, конечно, самым важным ее посланием были слова: "Смерти не существует".

   Ты очень много получил от одного человека.

   У Элизабет есть так много, чтобы дать людям.

   Так ступай и живи этими истинами, а также истинами, которые Я сообщил тебе через другие источники, чтобы расцвела радость в твоей душе, чтобы ты почувствовал ее сердцем и познал ее умом.

   Бог - это жизнь в ее наивысшей вибрации, которая является радостью.

   Бог абсолютно радостен, и ты начнешь двигаться к своему выражению Божественного, когда выразишь Первую Позицию Бога.

   ------------------------------------

   * Англ. be of a mind - быть в настроении делать что-либо; дословно - быть в уме.

   ** Э. Кюблер-Росс. О смерти и умирании. К.: София, 2001.