- 14 -

   Я никогда не встречал более радостного человека, чем Терри Коул-Уиттэкер. С улыбкой, которая могла убить наповал, чудесным, взрывным, свободным смехом, который был в высшей мере заразителен, и непревзойденной способностью глубоко трогать людей своим пониманием человеческих проблем, эта поразительная женщина приступом взяла Южную Калифорнию в начале 1980-х. Ее оптимистическое духовное учение помогло сотням тысяч людей возобновить счастливые отношения с собой и с Богом.

   Я впервые услышал о Терри, когда жил в Эскондидо и работал с доктором Кюблер-Росс в "Шанти Нилайя". Я никогда не был настолько доволен своей работой, и близкий контакт с человеком, обладавшим таким даром сострадания и духовной мудрости, вернул мне то, чего я не чувствовал уже много лет: жажду обрести личные отношения с Богом, познать Бога в своей жизни как непосредственный опыт.

   Я не был в церкви с двадцати лет, когда, во второй раз в жизни, едва не стал священником. Не имея возможности пойти в семинарию после окончания школы, я все же продолжал искать свой путь к Богу после того, как уехал из Милуоки в девятнадцать лет.

   После того как мне исполнилось двадцать, я покинул Римско-католическую церковь в поисках Бога, которого мне не нужно было бояться. Я начал штудировать книги по теологии и посещать церкви и синагоги в округе Энн Арундел, и в итоге остановился на Первой пресвитерианской церкви в Аннаполисе.

   Почти сразу же я стал петь в хоре, а через год начал помогать в проведении служб. Стоя за кафедрой по воскресеньям и читая отрывки из Святого писания, я снова, как в детстве, почувствовал желание провести жизнь в близости к Богу и рассказать всему миру о Его любви.

   Пресвитерианцы, казалось, не настолько опирались на страх в своей вере, как католики (было намного меньше правил, ритуалов и, следовательно, ловушек), и мне было гораздо легче принять их богословие. Мне было настолько комфортно, что я начал вкладывать настоящую страсть в воскресные чтения Библии, так что верующие стали ожидать моих выступлений за кафедрой. Это стало очевидно не только мне, но и руководству церкви, и вскоре меня пригласили на беседу с пастором, одним из самых приятных людей, которых я когда-либо знал.

   - Скажите мне, - спросил преподобный Уинслоу Шоу после обмена любезностями, - вы когда-нибудь думали о том, чтобы принять сан?

   - Конечно, - ответил я. - Когда мне было тринадцать лет, я был уверен, что пойду учиться в семинарию и стану священником, но этого не произошло.

   - Почему?

   - Отец запретил мне. Он сказал, что я недостаточно взрослый, чтобы решать.

   - Как вы думаете, вы сейчас достаточно взрослый?

   Не знаю почему, но в этот момент я чуть не расплакался.

   - Я всегда был достаточно взрослым, - прошептал я, стараясь взять себя в руки.

   - Почему вы же не ходите в католическую церковь? - мягко спросил преподобный Шоу.

   -Я... У меня были проблемы богословского плана.

   - Понятно.

   Мы помолчали некоторое время.

   - А как вы относитесь к пресвитерианскому богословию? - наконец спросил священник.

   - Хорошо.

   - По-видимому, да. Люди говорят о том, как вы читаете Писание. Кажется, вы находите в нем много смысла.

   - Но в нем заложено много смысла. Преподобный Шоу улыбнулся.

   - Согласен, - сказал он и внимательно посмотрел на меня.

   - Могу ли я задать вам личный вопрос?

   - Конечно.

   - Почему вы не продолжали развивать свою любовь к богословию? Теперь вы можете сами принимать решения. Что препятствовало вам стать священнослужителем? В любой церкви? Я уверен, вы могли найти свой духовный дом.

   - Это не так просто, как найти дом. Существует проблема денег. Я работаю, у меня жена и двое детей. Понадобится чудо, чтобы в таких обстоятельствах найти способ бросить все и стать священником.

   Преподобный Шоу снова улыбнулся.

   - У нашей церкви существует программа финансирования обучения в семинарии членов паствы, которые подают большие надежды. Обычно - это семинария в Принстоне.

   Мое сердце екнуло.

   - Вы хотите сказать, что оплачиваете их учебу?

   - Ну, это, конечно, заем. Участники программы обязаны вернуться сюда и несколько лет прослужить помощником пастора. Вы можете работать с молодежью, на улицах или в любой сфере, которая вас интересует, в дополнение к духовному утешению, преподаванию в воскресных школах и, конечно, время от времени проводить службы. Думаю, вы могли бы с этим справиться.

   Теперь наступила моя очередь помолчать. У меня голова шла кругом.

   - Как вы к этому относитесь?

   - Это звучит прекрасно. Вы предлагаете мне принять участие в программе?

   - Думаю, пресвитеры готовы сделать такое предложение. Во всяком случае, они готовы рассмотреть его. Конечно, они захотят лично поговорить с вами.

   - Конечно.

   - Почему бы вам не пойти домой и не подумать об этом? Поговорите с женой. И помолитесь. Я так и сделал. Моя жена полностью меня поддержала.

   - Я думаю, это было бы чудесно, - улыбаясь, сказала она.

   Наш второй ребенок родился через год и девять месяцев после первого. Обе девчушки едва научились ходить.

   - На что мы будем жить? - спросил я. - Я хочу сказать, что они обещают оплату только за обучение.

   - Я могу снова заняться физиотерапией, - предложила жена. - Я уверена, что смогу найти что-то. Все получится.

   - Ты хочешь сказать, что будешь содержать семью, пока я буду учиться?

   Она коснулась моей руки и тихо сказала:

   - Я знаю, что ты всегда хотел этого.

   Я не заслуживаю людей, которые приходят в мою жизнь. Я точно не заслуживал своей первой жены, одного из добрейших человеческих существ, которых я встречал.

   Но я не сделал этого. Я не мог. Все было как надо, все было прекрасно - кроме богословия. В конечном счете именно вопросы богословия меня остановили.

   Я сделал так, как предложил преподобный Шоу. Я молился об ответе. И чем больше я молился, тем больше понимал, что не могу читать проповеди - как бы мягко я это ни делал - о первородном грехе и о необходимости спасения.

   С самого детства мне было трудно считать людей "плохими". Я знал, что люди поступают плохо. Я видел это вокруг себя. Но даже в подростковом возрасте, а потом в юности я упрямо придерживался мнения о положительности истинной природы человека. Мне казалось, что все люди хорошие и что они совершают плохие поступки из-за своего воспитания, непонимания или отсутствия возможностей, из-за отчаяния или гнева или иногда - просто из-за лени... но не из-за врожденной порочности.

   Рассказ об Адаме и Еве казался мне бессмысленным даже как аллегория, и я знал, что не смогу учить ему. Я также не мог учить тому, что спасутся только избранные, какими бы мягкими ни были требования к избранным, потому что глубоко в душе я знал с тех пор, когда был еще маленьким, что все люди были моими братьями и сестрами и что никто и ничто не является уродливым или неприемлемым в глазах Бога. И менее всего, убеждался я с возрастом, Бог отвергает нас из-за "греха" "неправильной" веры.

   Если это не так, значит, все то, что я интуитивно знал в самой глубине своего существа, было ложью. Я не мог этого принять. Но я не знал, что принимать. Весьма реальная возможность стать священником, которая возникла во второй раз в моей жизни, вызвала у меня духовный кризис. Я жаждал вершить Божье дело в мире, но я не мог согласиться, что Божьим делом было проповедовать евангелие отлучения и богословие наказания для отлученных.

   Я просил Бога о ясности - не просто о том, следует ли мне принять духовный сан, но в самых важных вопросах о взаимоотношениях между людьми и Божественным. Я не обрел ясности ни в первом, ни во втором. И тогда я перестал интересоваться и тем, и другим.

   Теперь, когда я приближался к сорока годам, Элизабет Кюблер-Росс возвращала меня обратно к Богу. Она снова и снова говорила о Боге безусловной любви, который никогда не судит, по принимает нас такими, какие мы есть.

   Если бы только люди смогли понять это, - думал я, - и стали любить друг друга без всяких условий, все проблемы, жестокость и трагедии мира испарились бы.

   "Бог не говорит: "Я полюблю вас, ЕСЛИ..."", - не уставала повторять Элизабет, и таким образом освободила от страха смерти миллионы людей во всем мире.

   Это был тот Бог, в которого я хотел верить. Это был Бог моего сердца, моего глубокого детского знания. Я хотел больше соприкоснуться с этим Богом, и решил снова вернуться в церковь. Может быть, я не там и не так искал. Я пошел в лютеранскую церковь, потом в методистскую. Я посетил баптистов и конгрегационалистов. Но каждый раз я сталкивался с верой, основанной на страхе. Я убежал. Я стал изучать иудаизм. Буддизм. Все "измы", которые только мог найти. Ничто не подходило. Потом я услышал о Терри Коул-Уиттэкер и ее церкви в Сан-Диего.

   Еще в те времена, когда Терри была домохозяйкой и жила в унылом калифорнийском пригороде шестидесятых, она тоже жаждала открыто испытать духовное родство, которое чувствовала глубоко в сердце. Ее собственный поиск привел ее в Объединенную церковь религиозной науки. Терри влюбилась в нее и, бросив все, стала официально учить богословие. Со временем ее посвятили в духовный сан, и она получила письмо-призыв от нуждающейся в помощи конгрегации из меньше чем пятидесяти человек в Ла-Джолла, штат Калифорния. Ей пришлось выбирать между своей мечтой и браком. Муж не полностью поддерживал ее внезапную трансформацию и, конечно, не согласился бы оставить хорошую работу и переехать в другой город.

   И Терри развелась. За три года она превратила Церковь религиозной науки в Ла-Джолла в одну из самых больших церквей этого направления. Более тысячи людей приходили на два ее богослужения каждым воскресным утром, и их становилось все больше. Слава об этом духовном феномене быстро распространилась на юге Калифорнии и проникла даже в Эскондидо, очень консервативный, традиционно винодельческий и фермерский регион к северу от Сан-Диего.

   Я поехал проверить, правда ли то, о чем я слышал.

   Паства Терри стала такой многочисленной, что ей пришлось перенести свои службы в арендованный кинотеатр. Надпись на шатре гласила: "Празднуйте жизнь вместе с Терри Коул-Уиттэкер", и я, подъезжая, еще подумал: "А это что такое?" Помощники вручали каждому гвоздику при входе и приветствовали каждого человека так, словно знали его всю жизнь.

   - Здравствуйте, как поживаете? Замечательно, что вы пришли!

   Я не знал, что и думать. Конечно, меня и раньше радушно принимали в церквах, но никогда столь бурно. В воздухе ощущалась энергия, которая бодрила.

   Внутри звучала волнующая, восторженная мелодия из "Огненных колесниц". Зал наполняло ожидание. Люди разговаривали и смеялись. Наконец свет в зрительном зале погас, и на сцене появились мужчина и женщина. Он сел с одной стороны, она - с другой.

   - Наступило время прекратить разговоры и заглянуть в себя, - сказал мужчина в микрофон.

   Хор в конце зала тихо пропел призыв к покою, и служба началась.

   Я никогда не испытывал ничего подобного. Конечно, это было не то, чего я ожидал, и я чувствовал себя немного неуютно, но я решил дослушать все до конца. После нескольких объявлений Терри Коул-Уиттэкер вышла в центр сцены, встала за прозрачную плексигласовую трибуну и весело сказала:

   - Доброе утро!

   Ее улыбка сияла, ее жизнерадостность была заразительна.

   - Если вы пришли сюда этим утром, ожидая найти что-то похожее на церковь, что выглядит, как церковь, или звучит, как церковь, вы ошиблись.

   Она, несомненно, была права. Присутствующие согласно засмеялись.

   - Но если вы пришли сюда этим утром, надеясь найти Бога, заметьте, что Бог пришел в тот самый момент, как вы вошли в дверь.

   Я был заинтригован. Хотя я не знал еще, к чему она ведет, любой, у кого было достаточно воображения и смелости, чтобы начать воскресное богослужение такими словами, заслуживал моего внимания. Это было начало почти трехлетней дружбы.

   Как и при первой встрече с Элизабет, я был покорен Терри Коул Уиттэкер и ее делом за десять минут. Как и в случае с Элизабет, я очень быстро дал ей это понять, добровольно вызвавшись помогать ей. И, как с Элизабет, вскоре я оказался в команде Терри, заняв пост в отделе поддержки (я писал информационные бюллетени, выпускал еженедельные церковные сообщения, и так далее).

   "Случилось" так, что я был безработным уже несколько недель, когда наши с Терри пути пересеклись. Элизабет уволила меня. Ну, "уволила" звучит резко. Она меня отпустила. Это не был гнев, просто для меня наступило время двигаться дальше, и Элизабет это знала. Она просто сказала:

   - Тебе пора уходить. Я даю тебе три дня. Я был поражен.

   - Но почему? Что я сделал?

   - Дело не в том, что ты сделал. Дело в том, чего ты не сделаешь, если останешься здесь. Ты не сможешь полностью реализовать свой потенциал. Это невозможно, пока ты будешь стоять в моей тени. Уходи. Сейчас же. Пока не поздно.

   - Но я не хочу уходить, - стал просить я.

   - Ты уже достаточно поиграл в моем дворе, - безапелляционно сказала Элизабет. - Я тебя выталкиваю. Как птенца из гнезда. Тебе пора научиться летать.

   Вот и все.

   Я переехал в Сан-Диего и вернулся в сферу коммерческих отношений с общественностью. Я открыл свою фирму, которая называлась "Группа".

   На самом деле группы не было, был только я. Но я хотел, чтобы название звучало внушительно. И за несколько последующих месяцев у меня было немало клиентов, в том числе претендент на пост в Конгресс как независимый кандидат, чье имя даже не появилось в избирательном бюллетене. Рон Паккард был прежним мэром города Карлсбад, штат Калифорния, и стал первым кандидатом в этом столетии, чьего имени не было в списке и который тем не менее выиграл место в Конгрессе. И я помог ему в этом.

   Но, за исключением ошеломляющей победы Паккарда, время, проведенное мной в сфере маркетинга и рекламы, казалось пустым. После работы с Элизабет помогать продавать места в гостиницах на выходные или ресторанную еду казалось особенно предсказуемым и скучным занятием. Я снова начинал сходить с ума. Я должен был найти способ вернуть смысл в свою жизнь. Я посвятил всю свою энергию добровольной помощи церкви Терри. Я проводил дни, вечера, выходные, работая в церкви, и мой бизнес (прости, не могу удержаться) полетел ко всем чертям. Моя энергия, энтузиазм и творческие способности быстро привели к предложению занять постоянную должность Директора Программы Поддержки. Это церковный аналог отдела по связям с общественностью и маркетинга.

   Но вскоре после того, как я стал работать с Терри, она ушла из Церкви. Она сказала нам, что формальные религиозные объединения часто были ограниченными, закрытыми, подавляющими инициативу. Он организовала группу "Терри Коул-Уиттэкер Министриз", и позже ее воскресные богослужения транслировали на всю страну, увеличивая ее "паству" до сотен тысяч людей.

   Как и время, проведенное с Элизабет, моя работа у Терри предоставила мне бесценные уроки. Я многому научился не только об общении с людьми - в том числе с теми, перед которыми стоят эмоциональные и духовные трудности, - но также о некоммерческих организациях и о том, как лучше всего они могут удовлетворять потребности человека и нести в мир духовные послания. Тогда я не знал, насколько ценным окажется для меня этот опыт, хотя мне следовало бы догадаться, что жизнь снова готовит меня к моему будущему. Теперь я вижу, что мне были даны нужные люди в нужное время для того, чтобы я смог продолжать свое образование.

   Как и Элизабет, Терри говорила о Боге безусловной любви. Она также говорила о Божественной силе, которая заключена в каждом из нас. Это была сила создавать свою собственную реальность и определять свой опыт.

   Как я говорил во введении ко всем книгам "Бесед с Богом", некоторые из идей, которые я изложил в них, я почерпнул раньше от других людей. Многие, в том числе некоторые самые потрясающие, я раньше нигде не слышал, не читал, не думал о них и даже не представлял, что они могут существовать. Однако, как помогли мне понять "Беседы с Богом", вся моя жизнь была обучением, и это истинно для каждого из нас. Мы должны быть внимательны! Мы должны держать глаза и уши открытыми! Бог посылает нам вести постоянно, беседует с нами каждый миг каждого дня! Послания Бога приходят к нам разными путями, из множества источников и с безграничной щедростью.

   В моей жизни одним из таких источников был Ларри Ла Рю. Как и Джей Джексон. Как и Джо Элтон. Как и Элизабет Кюблер-Росс. Как и Терри Коул-Уиттэкер.

   Мои мать и отец тоже были источниками посланий от Бога. Каждый из них преподал мне жизненные уроки и одарил меня мудростью, которая служит мне до сегодняшнего дня. Даже после того, как я "выбросил" все, что получил от них - и из других источников, - что не служило, не было созвучно мне и не совпадало с моей внутренней истиной, осталось еще много драгоценных даров.