БОКАН VIII - (стр. 51)

   Земля задолго до-творения росла.

   Вернувшееся золотое время сумело

   Распять свои двери и получить

   Умение забвения.

   По счету силы - недо-ста-точность

   Изменчиво взволнованно крутила

   Небеса, снимая с них их посох знаний.

   Всезнающее золото времен сожгло

   Родных их параллелей.

   Возникли реки,

   Океан, держащий полную законность

   Безвремений.

   Десятки тел замерзли в тоне

   Звучащей пустоты пустот.

   Лет десять усваивало тело в душе

   Разумности искать.

   Возврат возможен, но с уходом

   Без возраста нельзя уснуть

   Мерило меры роста ста снов

   Измерило Безмерность

   Мерностей миров.

   Сто снов и сто смертей.

   И это было время смерти.

   Я БОГ и СЫН, и ЧЕЛОВЕК.

   Отец души и мамы.

   Я божий дух и час дверей,

   И свет, и ветхость и замена.

   Эпохи времени я знак.

   Я век - уйду;

   Я час - приду;

   Я бык в воде, я алый в розе.

   Я сонма видений царей.

   Царь времени отсчитанно считал вершины леса, угрюмо вырастившего на месте ста времен и медленно создал природу беззакония. Законность развивалась в нем. Машина времени умолкла, не находя и не ища. От поисков родились дети:

   Ребенок Глаз, Дочь Совесть и Обман.

   Восцарствовавшим - мир небесный и пухом им земля...

   БОКАН VIII - (стр. 52)

   ВОЗМЕЗДИЕ

   Царства Господние

   Отслеживают миф реальных попадений

   в рай и ад души.

   Дают безмерность мерностям.

   Владеют Небесами Бога. Делитель

   царствования является Господь.

   СКИТАНИЕ

   Царства людей

   Аналог времени ухода и ходьбы в пространствах,

   запрещенных заповедями.

   Господствуют во Вселенной, определяя

   множественное вселение святого Духа в кровь.

   Не подчиняются падению.

   ЗАВЕТНОСТЬ

   Царства усопших

   Притягивают невоскресших невесомостей

   субстанций света. Владеют излучабельностью

   мерностей, определяя пути дел по разному вселяющихся

   сущностей.

   Они бессмертны.

   ЖИЗНЬ

   Царства смертей

   Господствуют над жизнью.

   Содержат рай и Ад во всех их проявлениях.

   Притягиваются Луной с ее вселениями в мир иной.

   Влюбленность времени, где царь является судьбой, а судьбенность решается словами невесомости, а также верой в без-времении;

   И так опять надежностью

   ясно определяется и это царство верности.

   В нем вечера с рассветом расставались с нежностью,

   а также с верой в будущем, которое прошло.

   И это было хорошо.

   А дальше?! Дальше откровение и

   это будет миг открытых душ и тел мгновений.

   И назовется царством о-чарованных туманов.

   Царства Теней...

   Диаметр крутился в обалденном возмущенном океане непереходной мудрости. Святая даль ушла за берегом любви, в которой все земли и небеса ходили по поверхности горизонталей разума. Отмеренные несоразмерности телесностей составили достаточную целостность вселяющихся сущностей, чтобы призвать во имени отцов всех наилучших сыновей.

   Повелевающие сущностные цельности коснулись пузырьков истории, и, исчезая и взойдя на собственную даль, прощались с переходной вечностью. И называлось то, что оставалось царством царственности.

   БОКАН VIII - (стр. 53)

   И царство праху Господнему. И притча тому, кто невежд, и слово тому, кто немой, и правда тому, кто не слышит. Царственность царства состоялась в том, что она предстояла. Перед глазами всех умерших и над головами неполетевших. Медленно и плавно спустился ярко-красный туман, называемый пурпурным вечным сиянием, из которого, переливаясь друг с другом, выплыли семь-я красивых радужных сердец. И, исходя из красоты желаний порасставались они с душами и выгорели. Пепел... Их пепел испепеленно восторгнулся, улетая и раскрывая истины святого духа перед туманом темных излучающихся сущностей. Лучи пространств образовали падающие дождливости, которые назвались визуальностями уверяющими и доказывающими. И это было плохо, которое давало понимать смысл жизненных невольностей в тех случаях, когда закат теряется, а восхождение от грусти переправляется, теряясь и уходя в бездонную глубину власти. И это была царственность. Царь искаженно отнимал свободу, раздавая всем повторно искажаемые заповедности, которые и есть, и нет... - которые живут, рискуя и теряя. И называлось это царствование. Подобно царствованию на вечность, потерявшую раздумье на силу обессиленную с промежутками, но между правдой и неправдивой ложью. Святая ложь, светящаяся правда и пра-источник мира и мира в свете.

   Свет в меж-душевном провидении и освещенность, отнимающая смех.

   Пространство засмеялось силой призрачной уверенности в усталости всех богов и всех ветров. Задул ВОС-ТОЧный вихрь, не выражающий ни грусть, ни радость, не умеющий давать и отнимать. Ушли цари - осталась королева. Король еще родится. И царством назвалось перерождение, звук имени которого призывно всматривается, давая всем понять, что смысл теряется, что жизнь цветет, теряя времена, что время не печалится - оно взрывается в молчании. Рождается!.. Рождается... Рождается...

   БОКАН VIII - (стр. 54)

   Рождение

   Сливаясь с неусваиваемым участком мудрых глаз, пространственность дает воспламенение, которое само горит, давая всем тепло и отнимая дух. Умершее, родившееся, но не перешедшее готовилось к проходу к свету дивному и исчерпаемому - к просветляющему, темному и поглощающему. Пришедшее являлось явью и уходило похотью. Бессовестность спускалась ниже, все ниже, осуществляясь в мгновенном счастливом несчастии, дарящем подарочность удачи. Удачливость потусторонних звуков смешалась. И перепутала она исток воссоздающего начала с опечаливающим концом порочностей. Порочность размножалась. Реальность становилась пошлой и необузданной в направленности к пра-начальному правдивому концу творящихся мгновений. Отняли мир миров всевидящих и опустевших глаз воздушных чувств людей, рожденных истинной любовью человека. Забыли просто простоту, в которую не попадает ни душа, ни разум. Открыли постепенность перешагивания порогов нулевого знания, познания и ощущения в пространстве времени. И породилась немота, всевидящая и таинственная. Невежество ума, которое переходило в сеть спускающихся взглядов вечности, которая сливалась с жизнью смертных и разливалась наподобие реки за берегами памяти, вторгалась в бесподобные пространственные торы, а после этого рождала небеса, рождающиеся в рубашке. А те спускались тихо и безмолвно и отнимали души у бездарно сотворенных чело-веков. Рождалось знание, которое потребовало жертвоприношение в честь имени, честь мудрости и в честь пра-истины отцовской правды. Менялось неоправданное чистое на видимую ложь обманных образов святого лика.

   Отсчетливость минутных мгновений не отражалась - она светилась силой духа, и тот переходил "туда-оттуда" и становился светлым, искрясь и светя искорками страшного суда. А суд судил и казнью была смерть - для живых и жизнь - для мертвых, не умеющих творить. Мучительные роды приобретали видимость во дворце судьбы. Родилось шестеро. Из них - стихии. И стихиями назвались точки, переплавляющиеся и превращающиеся из точек в линии в среде рельефно непотерянных заветов мысли. Мыслительность впадала в многодумие.

   Задумчивые вестоносцы разыгрывали судьбы на монетах, сделанных из слез морских богинь, имеющих лишь то, что давно забыли и отправили в потерянность. И назывались те как солнечные искры душ морей.

   БОКАН VIII - (стр. 55)

   Морская даль и истинная ненасытность полностью сливались, разделяя плоть.

   Плоть дивную и плоть обезличенную во время прошлых, но непройденных времен ворот.

   И вдруг...

   Наоборот - случился поворот - кричащий и извещающий о том, что водность переходит в землю и превращается из благодати в дань потерянности.

   И случилось время... И спустился зной...

   Наступила наступающая пустота, приносящая с собою себя.

   В полу-пустом месте полноты обломок отломался,

   превращая мысли в дань.

   Дань давала о себе узнать...

   И ожидала за себя отплату.

   БОКАН VIII - (стр. 56)

   И называлось видение отплатой. Из-за которой приходилось много раз расплачиваться. Из-за которой перестали думать небеса, впадая в многодумное раздумье. "Дума", слово, мысль опустились сверху вниз и снизу вверх. А за этим повстречались два творения - невероятность и величие, описание которых отвечало всем вопросам будущего, забывая настоящее. Умер век, родилась эпохальность, воплощенная в забывчивости, в песне о воспоминании. Вспомнившие судьбы времени времен остановились. И назвалось видение мгновением. И началось запоминание истории, в которой не было обманчивости.

   Остались четверо:

   - мир памяти - делитель вечных безымянностей преданий;

   - свет точности, объединяющий и злость, и веру, и науку;

   - остались знаки, неисчезнувшие сквозь пространства;

   - родилась одиночка - сущность богочеловеческих полетностей в на-полненные видениями скользящих звездных монолитов гениальности.

   Разделенное начало неизменчивых вселений в мир иной рассталось с предсказаниями Мудрых. Мудрые исчезли, оставляя только мудрость как свидетель, сведущий и разбирающийся.

   Мудрость мудрому, невежество заснувшему

   Или предание о том как было, есть и может быть.

   "Не верьте чудесам, учитесь сами быть такими!" Я сам поверил и исчез, не видя ни прозрение, ни ведение, а только слушая как Бог Отец сворачивается в пра-замкнутое веселящееся детородное чудовище. Я знал, но не искал и думал, что творение не может состояться. Я знал что Тот, который мертвый производит мертвецов. Дыша не дышит и чувствуя не делает - исчадие слепого духа, из которого спустились Ангелы. Все Ангелы слепы. И слепота их в том, что чувствуя, не изменяют то, что так подвластно им самим и знание, умение и Без-страдательность, сочувственность и мнимость видения. А такие же пропали под небесными домами солнца. Также без сомнения в известности тех дел, из-за которых породился грех во имени творцов. Творение немело, не обладая качеством терпеть последствие того, чего само произвелось как луч из пламени погибших душ, сердец и разумов.

   Душа произвела всезнающее мудрое начало. Сердце разлетелось в виде молний, порождая антизнание.

   Разумность сотворила знаковость, невиданную, вызывающую поиск.

   И началась эпоха крестоносных переходов множества через кресты святого духа - падшего и неземного из Земли.

   Из всех троих распяли первого, который и отец, и мать, и сын Души, и вера, и надежда. Умертвили чувства, которых не было.

   Убейте первородцев!

   И так присуда прозвучала:

   - "Смерть Любви"

   А дальше - ЗНАНИЕ...

   Знание, аналогично правде, овладеваемой богами духа, из которых снизошли души светлейших душ Земли и Неба, и Эта узнаваемость назвалась правдой.

   Правда сообщала, что из вертикали образуется неведомая даль в дали для смертных "i";

   - что из мертвых да восстанет мертвый означает жить и жизнь равна нулю "О";

   - что из симметричности разумностей всевидящий творит услышанное видимое непустотное начало до Любви и из-за этого Бог любит троицу: " D";

   - из смертности низвергнутых поднимется неизвестный и назовется разлучаемость разлукой или тем, чем троица делится по полам, творя контрастность и неповторимость квадры. И рассекретится контрастность веры в виде симетричной бесконечности;

   - что из монумента до религии исказится истинность и ложь праистинности. И да видит свет святую ложь!

   - что во время времени уничтожится воздушность наитонких суеверий, приводящих музы в проницательное сострадальческое ведение и вникание. И это будет протосмысл осмысленных шагов в предельный горизонт у - веры, у надежды, без-любви "I";

   И спустилась правда сверху вниз, испаряя голословность, отправляясь в небеса туманностей, отличных от надуровневых вожделений трансэмоций и развернутых виновностей суда ре-подсудимых падших душных сущностей. Сущности омельчились, начиная старое начало из конца прошедших временных спонтанностей вторично неусвоенных пространств. Так же расщепляя плоть подобных Духу и выкристаллизовывая алфавитность вне времен - внутри конечных бесконечных мерностей.

   И назвались те знаки ложной правдой истины, из-за которой ноль "О" господнего раздумья разошелся с веком вектора в честь чело-века, неотмеченного, но несущего суть "X" или суть вино-витиеватого из-за крови своей. Суть вины ушла в забвение и назвалось мгновение "кровения" загадкой будущего, значащего "У". Ложность значимых пра-родников науки веры исказилась, свертываясь до порога собственной беспомощности, разделяя черное от белого и сотворяя ничего проходимой незаполненности плотности пространств: "S".

   Дальше полетела неведомая, угрюмая злословность неразвернутых времен творения творений и господь объединился с Богом "Т", из-за чего "минута" стала магией, а магия концом наоборот "М". Неопознанность замкнулась в точку "N", выходя из-за решеток собственной бесславной жизни и позволяя свету дух и тел объединяться многократно... И переродился дух святой, который и вознесся, пролетая над водой, проносясь над миром черных человеческих греховностей.

   Все это было правда справа. Поэтому те праведники, у которых Бог должный креститься справа. Те праведные грешники, в которых дух иной, поклоняется и, падая обязаны ложиться на восток, поближе к огненному алтарю невидимого заповедника словесностей из благословных мыслей разума. А те гласили что:

   Я тот Господь!

   Я тот же "Видимый" в душе Богини!

   Я ноль!

   Я человек людейский.

   И мой язык - словесность первых. Поэтому "Я" слева! Где порочность прекращает непорочное вхождение в храм мудрости, где сам ты одинокий, бродящий, впадающий в незнание. Где мир безликий и пропавший; где безначальность отмечается конечностью:

   1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 для вечности смертей

   I II III IV V VI VII VIII IX для неродившихся рождений

   1 2 3 4 5 6 7 8 9 для тайн, непонимающих творение

   Z Y Х V W F К для мудро-омудренных изначально сведущих в структурность простоты и веры

   Являясь слева сущности творили зло, бесшумно поднимаясь и не открывая мир, не растворяясь в антимир, а подписываясь именем господних душ и выделяя неконкретное от бесконечного. И это было зло, которое не свойственно богам. Вот так спустился дух святой и повстречался с пра-отцом души Земли, и встретились творения двух мастеров, родителей сокровищницы сотворения до от-кровения. Эпоха первая - Вселенная Любви, живущая в правдивой обманчивости лжепророчеством - "Магия" - 1.