Все в сборе - скоро в путь

   Погода была великолепная, ветер северо-восточный, то, что нам надо. Сафи едва виднелся в дымке. Пора было поднимать парус. Уточнили, как будем это делать, и стали по местам.

   Мы с Сантьяго стояли на шкотах, он - справа, я - слева. Я помнил, что это не такое уж сложное дело, и не слишком напрягался, обмотал шкот вокруг бруса и глазел по сторонам. Но я упустил из виду, что веревка свежая, сухая и скользит, и, когда парус пошел вверх, внезапно хлопнуло, рвануло, обожгло ладони, и шкот змеей взлетел в воздух, а левый нижний угол паруса завернулся и бешено заполоскал. Сантьяго растерялся и выпустил свою сторону тоже.

   Надо сразу сказать о парусе.

   В прошлом году нам с ним сразу крепко не повезло. В первый же день сломался рей, и это повергло нас, неопытных, в ужас, - казалось, нет никакой возможности что-либо исправить. Но и отдаться полностью на волю течения тоже было нельзя, прежде всего потому, что тогда путешествие растянулось бы минимум на все лето. И мы решили попробовать соорудить хотя бы маленький парус, чтобы хоть немножко тянул.

Так поднимали парус

  

Решили поставить втрой парус

   Это был небольшой треугольничек, нижними углами его предстояло крепить к палубе, верхним - к топу мачты. Разумеется, для этого нужно было на нее лезть, я просился, но Норман запретил, сказав, что мачта качается, удержаться на ней трудно, а я недостаточно еще тренирован, и на мачту вскарабкался Жорж, я же в порядке тренировки добрался до середины и подавал Жоржу парусину.

   Скорость сразу увеличилась, курс стал не стабильней, особенно после того как с четвертой попытки, под руководством того же Нормана, мы привели корабль к ветру.

   Однако вскоре Тур заметил вдалеке слева горы, очень большие и едва различимые, это был берег Африки, нам совсем не хотелось с ним встречаться, и, расхрабрившись, мы поставили второй треугольный парус, уже не спереди мачты, а сзади нее.

   Тут дело пошло гораздо быстрее, мы понемногу становились записными матросами.

   С двумя парусами "Ра" имел вовсе неплохой ход, но штурмана и эта скорость не устраивала, аппетит приходит во время еды.

   - Сто миль за два с половиной дня! - ворчал Норман. - Разве это паруса? Парусята!

   И вот, обмирая от собственного нахальства, экипаж "Ра" приступил к операции "Грот".

   Тур долго совещался с Абдуллой, чем заменить сломанный рей. Разворошили весь запас дерева, нашли подходящую палку, привязали к ней дополнительный усиливающий брус.

   На следующий день укрепили шпор мачты слева, еще через день - справа.

   Никто не хотел торопиться, все понимали, что любую случайность следует исключить заранее.

   С рассвета до темноты возились, прикрепляя парус к рею, и оснащали рей.

   Еще раз проверили узлы и крепления брасов-канатов, идущих от неков рея к обоим бортам.

   Начали подъем. Мы с Норманом тянули с бортов, Карло и Жорж - посередине, Тур наблюдал за компасом и удерживал "Ра" на курсе, Абдулла и Сантьяго следили за брасами.

   Не боги горшки обжигают - наш большой парус наполнился ветром, крен резко уменьшился, корабль побежал весело, и Норман заулыбался:

   - Для моряка самое неприятное - штиль и дрейф.

   После плавания "Ра-1", слушая мои рассказы, дотошные собеседники иногда спрашивали, почему мы редко работали с парусом, почему на ходу не брали рифы.

   Дело в том, что парус просто очень трудно, физически тяжело ворочать, поднимать и опускать. Он огромный, восемь метров в высоту и около того в поперечнике, из натурального хлопка, причем прочности необычайной, в прошлом году за два месяца - ни одного разрыва, и это при колоссальной нагрузке, особенно когда нас разворачивало, - он метался так, что казалось - разлетится в клочья!

   А весил он верных полсотни килограммов, сухой, а мокрый - воображаете, сколько? Ставили мы его не меньше сорока минут, а убирали иногда и полтора часа - смотря какая погода и какое время суток. Ночью, да еще в бурю, парус кружил над нами, как чудовище, мы боролись с ним отчаянно, по трое и четверо повисая на канатах. Однажды Сантьяго, пытаясь взять парус не мытьем, так катаньем, уцепился за нижнюю шкаторину, она предательски провисла, но ударил порыв ветра и Сантьяго взмыл, как Икар. К счастью, его опустило туда же, откуда подняло. А если бы за борт?!

   У Сантьяго с парусом вообще были натянутые отношения. Как-то грот заполоскал, а Сантьяго в это время шел на нос. Парус сбил его с ног, Сантьяго вскочил и вновь был сбит, и тут он принял стойку и начал боксировать с парусом. И вышел победителем, поскольку "Ра-1" в ту же минуту лег на курс.

Двух парусов всё же мало

   Итак, первый подъем паруса на "Ра-2" был неудачен, но бодрого настроения мы не теряли, убрали парус, закрепили шкоты намертво и снова подняли, он надулся и расцвел над нами, гигантский, с оранжевым диском в центре, похожий на диковинный праздничный флаг.

   Как это всегда бывает, праздник длился недолго.

   Сразу по выходе из бухты нас качнуло, для пробы, баллов под пять, это было как бы дружеское приветствие нашим новичкам, и они отреагировали моментально: Кей укрылся в хижине, а Мадани прилег на корме с полиэтиленовым мешочком.

   А затем уже океан принялся и за ветеранов, всерьез, явно желая побыстрее вернуть им форму.

   Мы попали в штормовую зону. Нас бешено несло и бешено швыряло. Вновь навалилась усталость, не та, бестолковая, сухопутная - о ней впору было вспомнить со смехом, - там по крайней мере руки слушались, а здесь давишь на рукоять рулевого весла и не чуешь собственных пальцев, ни согнуть их, ни разогнуть.

   Сантьяго попробовал сменить меня у кормила, постоял чуть-чуть, я сказал: "Брось, ладно", - он и без того валился с ног. Минул еще час вахты, четвертый, и мое место занял Жорж, а я спустился с мостика. Тур сидел у входа в хижину, усталый и осунувшийся.

   - Спасибо, Юрий.

   - Не за что.

   - Я доволен, что ты вновь со мной. Сегодня я лишь наполовину человек, думать могу, а работать не получается.

   - Ты бы поспал.

   - Сейчас никак, сам понимаешь - первый день.

   - Ладно, тогда распределим ночную вахту на четверых. Карло, Норман, Жорж и я, а остальные пусть отдыхают.

   - 0'кей, потом отдохнете вы.

   Я вздремнул и был разбужен Карло в два ночи. Ярко светила луна, океан бурлил и пенился, ветер срывал гребешки волн и плескал ими в лицо.

   Мы шли неподалеку от берега, временами виднелись огни маяков, держать следовало примерно 225-230°, между западом и юго-западом, как раз на луну - огромная, рыжая, она горела точно по курсу, и я старался подпереть ее носом лодки, однако скоро тучи сомкнулись и нас окутал полнейший мрак.

   Когда не видишь волн, вначале встречать их боязно, но быстро привыкаешь, чувствуешь их приближение всем телом, и ноги сами начинают подгибаться и выпрямляться, следуя движениям палубы.

   Я совершенно замерз, еле-еле отстоял свое, разбудил Нормана и завалился спать, даже не потрудившись раздеться и снять тапочки.

   Зачем, зачем мы опять ввязались в это дело? Ну, Тур - понятно, у него гипотеза, а мы-то, остальные, зачем?..

   Написал это и подумал: нет, не так. На борту "Ра" нет деления на вдохновителей и исполнителей. Взять хоть меня самого: что мне, казалось бы, до древних мореходов? А вот вспомню о них - и радуюсь, и горжусь, что повторяю их маршрут...