- Вот я и говорю, мы, корневщики,- хищники. Мы - истребители хилой последней популяции женьшеня, изредка встречающегося сегодня лишь в уссурийской тайге и совсем уж редко на севере Китая. Но по сравнению с лешими, высвистанными мною неведомо откуда, мы - неумелые любители. Простаки и недотепы!.. Лешии - вот настоящие профессионалы в деле сбора женьшеня. Вы обратили внимание на то, что они пользовались мною, как хорошо натасканной собакой? Уж не знаю как, однако панцуй для них отыскивал я. А им оставалось извлекать его из земли. Они и извлекли с воистину нечеловеческой сноровкой. Я вот что думаю... Может быть, осталось в нашем мире так мало женьшеня потому, что эти бравые ребята давным-давно поснимали все сливки? Повыдергивали панцуй всюду, где он некогда буйно и широко рос? Леший, если помните, обмолвился - три тысячи лет назад было у леших много слуг, или, как я понимаю, людей-ищеек, выводящих их на женьшень. А нынче почему-то осталось якобы лишь трое таких людей. Я - один из них. Но даже я один произвел в ту сумасшедшую ночь неслыханное по размерам, разбойное опустошение в тайге. Причем опустошение на многие и многие километры вокруг поляны, на которой повстречался с лешими. Подозреваю, с моей помощью ими были изъяты там на огромной площади все без исключения упие и липие - самые, как известно, ценные и самые редко встречающиеся корни панцуя.

   - Почему вы вторично не воспользовались "тайной ва-панцуя"?

   - Почему?.. Да, знаете ли, приберегал я ее из года в год на черный, так сказать, день. А с другой стороны, я ни в чем никогда особенно не нуждался, да и сейчас не нуждаюсь. Нормально живу. И тем не менее...

   - Тем не менее?

   - Тем не менее в будущем году, ежели буду жив, непременно отправлюсь на Дальний Восток ловить за хвост удачу.

   Стародубцев широко, добродушно улыбнулся.

   - Оба моих внука,- пояснил он, - вошли уже во вполне зрелый возраст, оба - давно женатые, а своих квартир у ребят нет. Маятся, околачиваясь вместе с семьями по чужим углам... Вот я и хочу перед смертью сделать каждому из них по подарку. По большой кооперативной квартире, купленной за мой счет.

   Придерживая дыхание, я поинтересовался осторожно:

   - А вы не согласились бы позволить мне переписать у вас текст "заговора на удачу"? И замер в ожидании ответа. Улыбка на лице старика стала еще шире.

   - Э, нет, голубчик! - хохотнул он, вставая со стула.- Это, уж извините, моя тайна, а не ваша. Леший четко сказал - отныне она принадлежит моему роду. Вот вернусь в будущем году из похода за панцуем и тотчас же передам тайну одному из моих внуков... Желаю вам всего наилучшего!

   Старик шагнул к двери, ведущей из номера в гостиничный коридор.

   - Кстати,- молвил он, распахивая дверь и замирая на ее пороге.- Моя фамилия вовсе не Стародубцев. Да и зовут меня не Матвеем Фролычем. Назвавшись так, я, хе-хе, решил подстраховаться на всякий случай. Ну, дабы ни вы лично, ни те, кому вы, может быть, будете рассказывать обо мне, не тревожили меня своими визитами... Искать Стародубцева бесполезно! Прощайте.

   И из моего номера вышел вовсе не Матвей Фролыч Стародубцев.

   ЖЕНЩИНЫ-ПРИВИДЕНИЯ

   Ирине Костюшко из Краснодара было 25 лет, когда ее навестила некая таинственная дама. Случилось это в 1983 году. Краткий визит незнакомки имел невероятные последствия: малолетняя дочь Ирины, крайне тяжело болевшая - лежавшая практически при смерти, внезапно выздоровела.

   Рассказ об удивительном происшествии был записан мною со слов Ирины непосредственно в Краснодаре.

   - Моя любимая доченька болела неведомо чем, - такими словами начала свое повествование Ирина Костюшко. - Врачи не могли поставить диагноз. Никакие лекарства не помогали. Месяц шел за месяцем, а самочувствие дочурки медленно, но верно ухудшалось. Я обливалась слезами. Уже почти смирилась с неизбежным. Понимала, что дочке, по всей видимости, осталось недолго жить.

   - Уточните симптомы заболевания девочки, - попросил я мою собеседницу.

   - Высокая температура. Ломота в суставах. Тошнота. Головные боли... Время от времени доченька надолго теряла сознание... Я вся извелась, пытаясь любыми средствами принести ей хоть какое-то облегчение. Дни и ночи напролет проводила у постели больной. Спала в одной комнате с ней. Ее кроватка стояла там возле одной стены, а моя тахта - возле другой, противоположной. Между нашими постелями оставался неширокий проход... Однажды на рассвете я проснулась от леденящего чувства ужаса.

   - Вам привиделся дурной сон?

   - Нет. Дело не в снах. Просто я вдруг пробудилась, будто кто-то встряхнул меня. Глаза открылись как бы сами собой - резко, как у куклы. В комнате царил зыбкий рассветный полумрак. Чувствую, мурашки бегут по телу, и меня колотит от страха. Сразу же пришла на ум мысль - что-то случилось с доченькой. Вскинулась я всем телом на тахте, глянула на дочь и... И не увидела ее!

   По словам Ирины Костюшко, детская кроватка, стоявшая в спальне возле противоположной стены, была заслонена человеческой фигурой. В проходе между постелями высилась женщина, невесть откуда там взявшаяся.

   Вот описание ее облика:

   - Сразу бросилось в глаза и сильно озадачило то, во что она была одета. С ее плеч ниспадало широкими складками до самого пола нечто вроде белой простыни, наброшенной на тело. Или нечто вроде хламиды. Руки незнакомки, согнутые в локтях, были прижаты к груди. Ясно просматривались их кисти, высовывавшиеся из складок ослепительно-белого свободного одеяния. Пальцы на руках казались полусогнутыми. Они как бы придерживали просторную хламиду чуть ниже горла, не давая ей упасть с тела на пол. Прямые русые волосы, доходившие до плеч, были аккуратно убраны с висков за уши... Очень худое лицо... Большие светлые глаза... Повторяю, в спальне стояла полутьма, но все это я разглядела достаточно ясно.

   Ирина Костюшко уверяет, что это натуральнейшее привидение в белом одеянии выглядело абсолютно материальным. Фигура, облаченная в широкий и длинный балахон, вовсе не была призрачно-прозрачной, как это и водится, по слухам, у привидений. Она загораживала собою детскую кроватку, стоявшую позади нее. Незнакомка недвижимо маячила в центре спальни - между двумя постелями, глядя в упор на Ирину.

   - Я тут же решила, что это пришла смерть, - говорит Костюшко. - Кровь застыла в жилах при виде непрошеной гостьи... Хотела я крикнуть: "Убирайся вон! Не трогай мою доченьку!", но чувствую, не могу пошевелить языком. Уста опечатаны молчанием, а тело одеревенело, разбитое внезапным параличом. Все, что могу, - это дышать и смотреть.

   Взгляды двух женщин скрестились.

   По ощущениям Ирины, прошли две очень долгие минуты... Три минуты... Четыре... И вдруг дама в белом балахоне стала таять. Ее высокая фигура принялась неспешно истончаться. Она превратилась в полупрозрачный силуэт, который вскоре истаял в воздухе без следа. Когда незнакомка исчезла, Ирина осознала, что она вновь может двигать руками и ногами, а также, само собой, губами и языком.

   Дико завизжав от ужаса, женщина кинулась к кроватке, на которой лежала ее дочь. Кинулась в полной уверенности, что смерть, навестившая дом, забрала с собой, уходя из него, душу смертельно больного ребенка.

   Вздох облегчения вырвался из ее груди, когда она увидела дочку живой, крепко спавшей.

   На другой день самочувствие девочки заметно улучшилось. Дочка быстро пошла на поправку. Спустя примерно неделю дочь Ирины полностью выздоровела. Любопытная попутная подробность: пока тяжело больная девочка буквально на глазах оживала, мать не давала ей никаких лекарств, прописанных врачами. Почему не давала, Ирина Костюшко затрудняется объяснить.

   - Ну, не давала - и все тут,- говорит она. - Забыла про лекарства. Начисто забыла почему-то про них.

   Странной этой забывчивостью дело не ограничилось.

   Вот еще один не менее любопытный штришок из психологических реакций Ирины на происшедшее. Далеко не сразу увязались в ее сознании воедино два последовательно происшедших события: визит загадочной Дамы в Белом и внезапное выздоровление дочери, почти ураганное по срокам. Прошло несколько месяцев, прежде чем Ирина впервые задумалась над возможной взаимосвязью двух этих фактов.

   А в течение тех нескольких месяцев Костюшко развернула бурную деятельность. Она была совершенно уверена в том, что собственными глазами видела ее величество Смерть. И вот она попыталась совершить все возможное для предотвращения повторного визита жуткой гостьи. Атеистка по воспитанию и по убеждениям, Ирина выпросила у своей соседки, глубоко религиозной старушки, банку со святой водой и сборничек молитв на все случаи жизни. А потом стала ежедневно опрыскивать окна, двери и стены в своей квартире водой, освященной в церкви, и громко читать вслух молитвы. Попутно она затеяла очень и очень хлопотное дело - срочный обмен квартиры на квартиру в другом районе Краснодара, сильно удаленном от того, в котором до сего момента жила. Все эти хлопоты с переездом Ирина объясняет так:

   - Обменяв квартиру, я надеялась замести следы, убежать от Смерти, дать деру из места, в котором она появлялась и, может быть, - кто знает?! - появится со дня на день вновь.

   В наивной на первый взгляд надежде женщины "замести следы" путем смены места жительства был, возможно, какой-то резон. Спустя некоторое время после обмена случилось большое горе в квартире, покинутой Ириной. Там поселились муж и жена, люди физически крепкие, здоровые, молодые. Через месяц после новоселья мужчина внезапно скончался. Диагноз: разрыв сердца.

   А Ирина с дочерью живы и здоровы по сей день и прекрасно себя чувствуют. Таинственная Дама в Бе-лом больше ни разу не навещала их...

   Георгий Арутюнов, живущий во Владикавказе, рассказал в беседе со мной следующую коротенькую историю:

   - Мне было шесть или семь лет, когда я увидел привидение в зеркале. Произошло это в конце семидесятых годов. Около десяти часов вечера мама уложила меня спать и, потушив в спальне свет, вышла в соседнюю комнату. Там она, наверное, села на диван рядом с моим отцом перед работающим телевизором. Я услышал, как кто-то из них - то ли мать, то ли отец - приглушил звук телевизора, дабы не мешать мне спокойно заснуть. Напротив моей кровати висело в спальне на стене большое овальное зеркало. Под ним стояла тумбочка с мамиными косметическими принадлежностями.

   Георгий продолжает свой рассказ:

   - Вдруг зеркало осветилось изнутри слабым молочно-мглистым светом. И в нем появилась женщина! Она возникла именно внутри зеркала, а вовсе не была отражением некой женской фигуры, замершей перед тумбочкой, заставленной флаконами духов, тюбиками с помадой. Между моей кроватью и тумбочкой, а также зеркалом над ней никого не было. Я видел женщину в овале зеркала примерно до талии. С ее плеч свисал, ниспадая широкими складками, белый балахон, полностью скрывавший фигуру, включая руки. Самое же поразительное - на ее миловидном, даже красивом, типично русском лице виднелись густые мужские усы, этакая пышная черная щеточка над верхней губой. Женщина пристально смотрела на меня из зеркала... Я тихо ойкнул и спрятался под одеяло, натянув его себе на голову. Потом приподнял краешек одеяла и осторожно выглянул одним глазом из-под него. Вижу, мне не померещилось. Зеркало слабо светится, а в нем торчит усатая тетка в белом плаще и настырно пялится на меня. Я опять юркнул под одеяло, трясясь от ужаса. Затем не утерпел, снова выглянул из-под него. Зловещая картинка в зеркале осталась без изменений. Тогда я заорал в полный голос: "Папа! Папа! На помощь! Тут тетка с усами!" Скрипнула дверь, и в спальню вошел отец. Едва переступив порог, он пошарил рукой по стене, нажал на выключатель, и под потолком вспыхнула люстра. В ту же секунду привидение в зеркале исчезло. И более не появлялось в нем никогда.

   А вот рассказ Людмилы Погореловой из украинского города Луганска:

   - За три месяца до смерти моей мамы я видела самое что ни на есть натуральное привидение! На дворе стоял май 1986 года. Привидение заявилось в наш дом вечером - примерно в 21.30. Я как раз укладывала спать своего малолетнего сынишку. Услышала крадущиеся шаги. Моя тяжело больная мать лежала в тот момент в соседней комнате. Помнится, я подумала, что это она встала сейчас с постели и вошла в нашу с сыном спаленку... Поднимаю глаза, ожидая увидеть мать, и, к величайшему изумлению, вижу в дверях спальни какую-то незнакомку.

   - Как она была одета? - спросил я у Людмилы.

   - На ней была белоснежная хламида, напоминавшая римскую тогу. Хотите верьте, хотите нет, но я почему-то решительно не помню, каким было лицо у нее. Постояв две-три секунды в дверях, женщина быстро и решительно направилась ко мне. При этом впечатление было таким, словно она не шла, касаясь подошвами пола, а летела. Я сидела на кровати рядом с ребенком, которого убаюкивала. Женщина остановилась в шаге от меня.

   - Что произошло потом?

   - Белая тога, облегавшая ее фигуру, тотчас же зашевелилась, будто обдуваемая ветром. Между тем окно в спальне было закрыто, и в ней не чувствовалось сквозняка. За окном стояли сумерки. В некотором отдалении от окна висел на улице горящий фонарь. В его слабом свете, падавшем в комнату сквозь оконную раму, я разглядела женскую фигуру достаточно отчетливо. Женщина молча постояла несколько секунд возле меня, а потом сорвалась с места и пулей вылетела спиной вперед из комнаты вон - в распахнутую дверь, ведущую в прихожую... Миновало три месяца. Моя мамочка, долго и тяжело болевшая, умерла. После ее похорон я вспомнила о том визите Призрака в Белом и подумала - может быть, это сама Смерть навестила тогда наш дом? Явившись же, она поняла, что мама моя еще не совсем, так сказать, готова к переходу в иной мир. И, уяснив это, Смерть немедленно убралась восвояси, чтобы вновь заглянуть к нам невидимой, на сей раз, гостьей спустя три месяца и сделать свое черное дело...

   Или - еще одно сообщение о визитах теперь уже двух незваных гостей, записанное мною со слов Людмилы Яншиной из Ростова-на-Дону. В сообщении есть забавная подробность - точная оценка в рублях стоимости носильных вещей, в которые было облачено одно из двух этих привидений. У Людмилы Яншиной оказался хорошо наметанный женский глаз. Стоимость вещичек, которые болтались на призраке, указана в ценах 1988 года.

   Именно в ноябре того года и случилось в жизни тридцатилетней тогда Яншиной событие, которое я оцениваю как уникальнейшее во всемирной истории встреч людей с привидениями.

   На протяжении последних трехсот-четырехсот лет во всех (!) европейских странах были записаны и опубликованы десятки, даже сотни рассказов о встречах с призраками. В 99,9% из них указывается, что встречи происходили ночью, на рассвете либо на закате. Лишь 0,1% содержит указания на столкновения с выходцами неведомо откуда в дневную пору.

   Сообщение Людмилы Яншиной относится к этой вот самой одной десятой доли процента.

   - Я живу в центре города, - сказала она в разговоре со мной. - Наш дом стоит напротив городской тюрьмы. Не знаю, имеет ли сей факт какое-то отношение к моему рассказу. Хотелось бы надеяться, что не имеет. Но порою я думаю: может быть, угодили на короткий срок в ту тюрьму некие колдуны да колдуньи за свои сатанинские проделки, и то, что случилось в моей квартире, - это их выходки? Их телепатические или же какие-то там еще устрашающие колдовские хохмочки, учиненные ими на расстоянии?

   Яншина сокрушенно развела руками.

   - Право, не знаю, что тут и думать. Когда все то, о чем я сейчас расскажу вам, произошло, меня обуял ужас. Долгое время я была не в себе. Ходила как потерянная. Все валилось из рук. Очень боялась новых визитов загадочных незнакомцев... К счастью, они не последовали.

   Я спросил:

   - Сколько всего было визитов?

   - Два, - ответила Людмила.

   - Ну, вот и рассказывайте по порядку. Сначала - о первом, потом - втором.

   - Итак, ноябрь 1988 года. Моя дочь-третьеклассница, учившаяся в первую смену, вернулась домой из школы. В тот день последним уроком в их классе был урок физкультуры. Девочка сильно устала. Сонно хлопала глазами, хотела отдохнуть, хоть немного поспать. Я покормила ее и уложила на диван, а сама прилегла рядом с ней. Дочка почти сразу же уснула, да и я вскоре слегка придремала. Лежала, вся расслабившись, в полусне. И вдруг... О, ужас! Передо мною предстало привидение!

   - Минуточку,- перебил я Людмилу Яншину. - Положа руку на сердце, скажите честно: вы уверены, что это был не сон?

   - Какой там, спаси Господи, сон! - вскричала Яншина, прижимая руки к груди, широко распахивая глаза. - Я лежала в полудреме, и вдруг нечто незримое, подобно тугому мешочку с песком, тюкнуло меня наотмашь по лицу. Коротко взвизгнув, я приподнялась на диване. От чувствительного удара полудрему сняло как рукой.

   Людмила огляделась в удивлении по сторонам и вновь взвизгнула - на сей раз куда громче. Ибо узрела, по ее выражению, "страсть кромешную".

   Дверь, ведущая в соседнюю комнату, была распахнута. Там, в соседней, прямо за дверью парил в воздухе темный шар, внешне похожий на крупный комок земли с неровными краями, а также вмятинами и вздутиями во всей его поверхности. Повисев недвижимо пару секунд, "комок земли" пришел в движение. Он неторопливо вплыл сквозь открытую дверь в комнату, где лежали на диване Людмила и ее спящая дочка.

   В следующую секунду "комок" исчез, а на его месте возникла женщина.

   - Я просто обалдела, увидев ее,- вспоминает Яншина. - Меня поразил ее внешний вид. Женщина, примерно тридцатилетняя, была босой! Когда она появилась невесть откуда, ее босые ступни звучно шлепнулись о пол. Кроме того, она была полураздетой. Ни юбки, ни блузки не было на ней. Эта бесстыдная дамочка, вломившаяся без спроса в мой дом, предстала предо мною в нижнем белье! Ее тело облегала розовая комбинация, не доходившая до колен, - простенькая, дешевая. Знаю я эти стандартные комбинации московского пошива! Они тогда как раз продавались в наших промтоварных магазинах. Стоимость такой нательной рубашечки - девять рублей с копейками. На груди из-под комбинации выглядывал бюстгальтер телесного цвета. И он тоже не был для меня в диковинку. Чешский бюстгальтер. Дорогой. По тогдашним ценам, ровно двадцать пять рублей - одна штука.

   - Итак,- подытожил я, - к вам заявилась гостья, словно выброшенная неведомой силой из ее собственной спальни в момент, когда она то ли одевалась, то ли раздевалась.

   - Да.

   - Босая. И в нижнем белье.

   - Да.

   - Опишите ее лицо. Прежде всего, скажите, какое выражение было на нем? Может быть, застыла на лице маска ужаса? Или, по меньшей мере, удивления?

   - Она даже бровью не повела, возникнув передо мною!