Не ждите меня, зори,

   с чужбины не вернусь я.

   И прошепчите морю:

   в него не окунусь я.

   Не выйду в поле милое,

   не гаркну ветру буйному.

   Прости меня, унылого,

   гитара шестиструйная.

   Отныне в край берёзовый,

   весеннего томления,

   Не едет мальчик с грёзами,

   не ищет вдохновения.

   21.11.03, г. Москва

   Обессилевший город, пустая земля,

   Будто рана мозжит в уголке бытия.

   В белый дым обратятся снег и вода,

   Вместе с ними отправлюсь искать в никуда,

   Где ты видишь волшебные яркие сны,

   Где танцуешь одна на изнанке луны.

   В этом мире пустом, без мостов и перил,

   Своё сердце тебе, лишь тебе я открыл.

   Ты услышишь мой вздох, прикоснёшься во сне

   Ко мне.

   И когда между нами сияла луна,

   Белый призрак метели рыдал у окна.

   А забвенье в углах заметало следы,

   Что в осеннюю ночь отпечатали мы.

   Но не выстрадан берег, не смята вода,

   Глубину твоих слёз не вернуть никогда.

   И тогда, обессилев, сжав волю в руке,

   Я сомненья отправлю вниз по реке.

   Ты услышишь мой вздох, прикоснёшься во сне

   Ко мне.

   И когда между нами рождалась заря,

   На земле всё, что было, всё было не зря.

   Целовал твои губы в капле воды.

   Все напасти и горе рукой отведи.

   Оседлаю судьбу - вороного коня,

   Прихвачу с собой память, тебя и меня.

   На безлюдной дороге лишь свет твоих глаз

   Очарует рассвет, солнце встанет для нас.

   Ты услышишь мой вздох, прикоснёшься во сне

   Ко мне.

   05.12.03, г. Москва

   Сказка-притча

   В очень давние времена жил на земле один единственный червяк. Совсем крохотный и беззащитный, хотя защищаться ему, в общем-то, было не от кого. Есть ему было тоже нечего. Ведь червяки не питаются застывшей лавой, а растения тогда ещё не были придуманы: тем более груши или яблоки. Одним словом, не было возможности даже заморить червячка.

   Но крошка-червяк очень нуждался в пище. Так нуждался, что во сне ему снились несуществующие ещё ранетки или, на худой случай, картошка. Это уже было слишком. Теперь и наяву мерещились ему всякие там вкусности, и только червяк собирался отведать свой желанный червячий завтрак, как явь самым жестоким образом прерывала так и неначавшуюся трапезу. Голодный хруст зубов - и только.

   И вот однажды, во время заката, когда червяк по обыкновению вёл беседу со своим желудком, который неизвестно зачем существовал у него, произошло преображение. Наступило своего рода прозрение. Сами подумайте: сытый червяк ведь не считает необходимым мозговать, но для голодного это последнее утешение. И вот сознание червяка дошло до такого высокого уровня абстракции, что он смог в единый миг обозреть всю простоту и сложность создающейся в те времена Вселенной. Он познал её тайные законы, движущие силы, суть всех вещей и прочие мудрости во всей их разнообразности. Червяк мыслил: "Раз все явления суть одно явление в его безграничных вариациях, то один предмет есть множество предметов, слитых воедино общим фундаментальным для них принципом. То есть для каждого отдельно взятого явления существует соответствующий ему предмет, уникальный в своём роде". И вдруг его осенило. Чтобы не потерять ниточку мысленных изысканий, он продолжил: "Если голод - это явление, то значит, согласно найденной формуле, ему, то есть голоду, есть эквивалент в предметном мире. А раз я этого предмета ещё не видел, то виной всему только моя собственная ненаблюдательность или даже глупость". Всё это звучало ново, обнадёживающе; мысль отказывалась покидать найденное ею русло, и червяк не возражал.

   И долго так смаковал он вокруг этого предмета, что не заметил, что вечернее солнышко, если внимательно к нему присмотреться, ничуть не хуже сочного, красного, наливного яблока. Он даже не заметил, что эта аналогия пришлась очень к душе, так пришлась, что...э-э... Ну, в общем он нашёл явлению голода предмет.

   Так, червяк надкусил солнце, пробуя его на предмет пригодности, сладко чмокнул и ринулся к воплощению своих голодных идей. Вскоре он почувствовал изжогу и ему пришлось покинуть "яблоко" и довольствоваться "апельсином", на который под определённым углом зрения была похожа Луна. Немного суховата, однако удобоварима.

   Побывал червяк и на "ранетке"-Марсе, и на "сливе"-Венере, и ещё где-то. От сытной обильной пищи у него внезапно вспух живот, и крошка червяк стал просто гигантом. Отсюда пошли динозавры. А чтобы такого крупного червяка смог кто-нибудь съесть, то появились птицы, соответственно очень большие. А чтобы этим птицам было где чирикать, выросли большие деревья. И пошло, и поехало...

   Ну а в далёком будущем учёные бились над загадкой: откуда на солнце чёрные дыры, на Марсе - каньоны, а на Луне - кратеры; от кого произошли динозавры, путём каких эволюционных перипетий взялись растения. Настроили кучу теорий, забили ими людям мозги, и от этого не смогли достичь самадхи, как это сделал в тёмные доисторические времена неведомый никому, голодный, но свободный в полёте мысли, крохотный червяк. И не падало ему на голову пресловутое яблоко, а он сам пронзил это яблоко в самую сердцевину, вгрызаясь в сокрытую в нём тайну бытия.

   Но сначала была ИДЕЯ...

   19.00-12.10.98

   Грёзы

   Зима выдалась на редкость холодной. Казалось, снег не выпадет никогда, и продрогшая земля, пытаясь укрыться пожухлым остатком осени, так и останется заиндевевшим подобием, несбывшейся мечтой о зимней сказке.

   Но в тот самый миг, когда ожидание становится невыносимым, когда чувствуешь всем нутром донельзя натянутые струны природы, именно тогда небеса рассыпаются влагой, непостижимыми кристаллами снега.

   Неслышно вздыхают ели, не в силах пошевелить отяжелевшими лапами; последняя шёрстка травы уснула, оставив заботы на попечение белого призрака вьюги.

   Всё грезит...

   29.12.02

   Письмо от деда

   У нас не было старости. Да никто и не смел пообещать тихого мирного ухода.

   На войне рождаешься и умираешь после каждого боя.

   Никогда не знаешь тот миг, который станет единственным. Не помнишь ни вождей, ни лозунгов. Только сердце отказывается биться в такт бойне, частью которой ты стал. Здесь палач и жертва меняются местами, здесь запах крови пьянит и притупляет животный ужас смерти.

   Господи, кто решил, что окопы спасают от пули-дуры? Она нашла всех, кто стоял рядом со мной плечом к плечу. Она не спрашивала имени и возраста. У нас не было ни того, ни другого. У нас не было старости. Только боль, последний вздох и горстка солнца в груди.

   07.04.03, г. Кострома

   Здравствуй, новый день

   Солнце треплет за плечо: "Вставай!" Улыбаюсь его робкому прикосновению и открываю глаза в новое утро. На подоконнике сидел солнечный зайчик, потом метнулся на стену и скрылся в углу. Снова было тихо, как в детстве. Только неясный шёпот улицы отчаянно пробивался сквозь толщу стен, застревал в них, а я прикладывал ухо к стене и чутко ловил обрывки проснувшейся спозаранку жизни.

   Потом закрывал глаза, но совсем на чуть-чуть, силясь поймать хвостик прошедшего сна. Хватаю его... Здравствуй, новый день. Пусть ты будешь снова ласковым и трепетным, страстным и ранимым, бурным и размеренным.

   Здравствуй, первый день любви! И ты, любимая, здравствуй!

   21.11.03, г. Москва

   Путь

   Вначале БЫЛО.

   А по истечении срока СТАЛО.

   Первый человек не понял разницу между БЫТЬ и СТАТЬ и выбрал своё ЕСТЬ, придумал СУТЬ и мечтал об ЭТОМ.

   Второй человек искал ВЕСТЬ, но не знал, что носит её в себе, потому что не знал себя. Лишь вместе с кем-то можно было уразуметь. Так родилась СОВЕСТЬ.

   А третий жил себе, не искал, не придумывал, а грезил. А когда надоело мечтать, то стал фантазировать. Лишь тогда Творец улыбнулся и сказал: "Уже скоро!"

   26.11.01, г. Кострома

   Ах, берегите силы. Вам еще жить без меня.

   Сможете ли вы отпустить истосковавшуюся по небесам птицу из своего сердца, ветер, заточённый в ваших объятиях, свет, пробивающийся из глубины глаз? Сможет ли ночь позабыть тьму, а река - простор? Поверит ли небо облакам? Прольет ли дождь время?..

   Ах, берегите силы. Вам еще предстоит осознать мучительную вечность без единой возможности плыть поперек течения, а потом вдруг очнуться вне ее, на другой стороне небытия.

   Позовёте - и откликнется лишь миг, отставший навсегда.

   Заговорите - и не поймете собственной речи.

   Берегите силы. Скоро все будет иначе. Покой обернется мукой, боль - вдохновением. Чернила прольются на лист новообретенной памяти и застынут, и будут причудливо молчать, храня собственный смысл в сосуде разума.

   Вы будете искать форму, но она обойдет ваши мысли, вязко прольется сквозь пальцы и тихо застынет где-то на грани, чуткая, готовая снова плыть поперек Ваших желаний.

   И однажды Вы поймете, что не было меня вовсе и отпускать некого.

   И что не стоит плакать вослед новому дню, который показался раньше срока, раньше, чем вы могли бы его прожить.

   Ах, берегите силы. Скоро день…

   20.40-07.10.04, г. Бердск

   Внезапный холод ворвался в город, тронул его закоулки, скомкал и умчал обрывки газет. Новый хозяин спешил навести свой нехитрый порядок, как делал не раз.

   Смахнул с деревьев остатки листвы, ровно разложил пестрые ворохи, потрепал дворника за ворот и удовлетворённо задремал. Торопиться некуда. Впереди глубокая осень. Время выплакать все неурядицы и обиды, погрустить о том, что несправедливо мал переход от летней неги к белой сказке о зиме. Что еще вчера одуванчик подражал снегу, а сегодня стал им взаправду. Пытаешься обдумать ход вещей, а душа то и дело врывается в череду мыслей, путает их и заставляет чувствовать, дрожать каждой клеточкой, искать сокровенное глубин на отмелях рассудка. И становишься до боли неравнодушным ко всеобщей панике облаков, которые убегают от неба и не могут. Сопереживаешь сбегающей вниз по стеклу капле. Чем длиннее ее след, тем быстрее выплачет саму себя.

   Почему все так бешено несется к собственной кончине?

   Может, запоздалая сонная муха всем раскрыла глаза? Мол, это еще не предел. Живите, мол, творите и ни о чем не жалейте. Прожужжит, уснет в оконной раме и никогда не проснётся.

   22.00-08.10.04, г. Бердск