ПОСЛЕДНИЙ НОМЕР

   Ёлкин-дрын, как же она расстроилась, сердешная! Не приведи, Господи. Стоит розовым кустом после урагана, онемев, с искаженным набекрень лицом, как в помешанном телевизоре, и по сторонам озирается, шипы топорщит, вся лепестками обсыпанная. Как это? Как это?

   Наваксованная. Кривые и острые, как ятаганы турецкие, ресницы хлопают. Да так, что искры как от сварки летят и стальные блики по ним, как мыши, врассыпную туда-сюда, сюда-туда сигают и под веки с перепугу прячутся. А огромные, как земля в иллюминаторе, глазищи по сторонам удивленно таращатся, пытаясь обнаружить то, чего и в помине здесь от сотворения мира не было.

   А не было многого. Жеваный блин! Финиш полнейший. Ни оконных тебе блоков, ни балконных! Тех, что с дверями. Ни, собственно, дверных. Ни полок антресольных, ни стоек, ни реек, ни наличников… Ничегохоньки! Столярка на полном нуле.

   А ведь положено, по всем срокам и статьям положено!

   Ее еще с улицы, хату эту, заметно. Покинутое орлиное гнездо. Ни света тебе в окошке, ни призывного птенцового писка. Зияет, уродина недоделанная, пустыми глазницами пролетов. Под самым козырьком, зараза. В самом центре фасада. В самом, что ни наесть! Чернеет дырами, превращая красавицу - двенадцатиэтажку в живой труп насмерть убитого мертвеца с голым, ехидно оскалившимся черепом. Кошмар на наши головы.

   Прораб наш Степан Петрович, после определенных событий заработавший кличку "Паркетинг", заискивающе жмется где-то сзади, робко бросив поверх плеча клиентки беглый взгляд на содеянное, вернее, не содеянное, и, всякий раз, заметив очередное искажение гримаски лица визитерши, виновато разводит руками.

   Паркетинг, вообще-то, в большинстве производственных ситуаций вполне геройский мужик. И матом по делу, когда надо, покроет и пасть кому надо вовремя заткнет. Нормальный прораб. Но иногда накатывает. Как сейчас. Просто не узнать человека. Чмо какое-то зашморганное. Лапки влажные трет, словно огонь из них добыть хочет для рассвирепевшей пещерной матроны. В глазки заискивающе заглядывает, сам не свой. А клиентка уже пошла вся, особенно в открытых частях тела, пунцовыми пятнами, так что пудра компактная кусками с нее, как с линяющей анаконды, отваливается и шлепается с грохотом на голую половую стяжку, вздымая непроглядную пыль.

   Мне она сразу не понравилась. Еще внизу. Вот не легло сердце - и всё. Хоть убей.

   Я ее первый срисовал, когда она только-только к воротам подкатила. На модной, крутой такой тачечке явно дамского фасона. Марки "жопель". Такой махонькой, двухместной драндулеточке, ездюльке, похожей на божью коровку перед стартом. Вот-вот, сейчас взлетит на небко, там, где ее детки кушают котлетки, оставив на пальце едко смердящую желтую капельку. След неудовлетворенной женской претензии. Цвета золотого лака для ногтей, с перламутром. С зигзагообразными споллерами и с явной потугой на полный супер-пупер.

   И как это она на своих пугвичках-таблетках через все ямы, рытвины да колдобины до нашего участка добралась, одним только дерьмодемонам местных канализаций известно. Больше некому, новостройка ведь на отшибе. Зато природа, благодать.

   Заметная чува, конечно. Но краля, как краля. Стандартная, хотя и в самом дорогом и модном. С ног до головы как бы крючком обвязанная, в столбик с накидом. Расфуфыренная, деловая, вся на понтах. Носки туфель, как осиные жала. И шпильки золотые из-под клёша блестят.

   Прилетела, из тачки своей выкублилась и сходу - ля-ля-ля! Слушайте меня все и повинуйтесь. Чуть что, за трынделку свою хватается и давай галдеть без удержу, уже кому-то в эфир, чтобы тот выпил кефир.

   Пока у ворот маячила, эта ее дебилка уже трижды трели позывные выдала. Марш Эскамильо из оперы "Кармен". Хмыри всякие, хахали холеные звонили, судя по тому, как она им скалилась, так что гланды всем окрестным вертолетам было видно.

   Позвали Паркетинга. Мол-де, визитерша - блатная-преблатная, с шухером от высокого начальства. Тот, конечно, мигом прискакал, будильник для яиц Годзиллы. Она ему, действительно, бамагу, разрешение от начальника участка, под нос. Хочет, мол, ознакомиться с состоянием своих будущих апартаментов.

   Ну, что ж, право потенциального владельца. Хотя Паркетинг и рад бы отнекаться, и по лицу его было заметно, что он бы с удовольствием спел бы ей в ответ, как в оперетте Иоганна Штрауса, строки знаменитого романса, в несколько перефразированном виде: "На заре ты меня не грузи…" И так далее, по тексту.

   Но нельзя, письменный приказ начальства с личной подписью и гербовой печатью. Все как положено по форме доступа на стройобъект.

   И потому прораб, обреченно вздохнув, буркнул ей:

   - Ладно, мадам, пойдемте!

   И каску ей из бытовки выдал.

   Только вот сдается мне, что тут он загнул. Вовсе она никакая не мадам, а самая, что ни наесть, независимая мамзель-газель, где-то годами между двадцатью и тридцатью.

   Это сразу стало видно по тому, как она было заартачилась на счет каски, категорически уткнув в нее стальной маникюр. Замужняя дама вела бы себя поспокойнее.

   Но Паркетинг был непреклонен.

   - Положено - техника безопасности!

   И сам галантно поднес каску к причудливой головизне клиентки.

   Та неохотно взяла, капризно надув напомаженные до блеска губки. Все-таки пришлось ей, голубе, касочку оранжевую с облезлой аббревиатурой нашего управления, на мочалочку свою самую моднячую, в основном цвета крыла вороны, но в трех местах лихо подблондиненную, беспрекословно нахлобучивать, усугубляя стильный кастинг.

   А зря! Бабзель она и впрямь статная, с фигурой, и нога под ней от самого подбородка начинается. Прямо как с модного журнала сошла-снизошла, победитовой подбойкой о бетон цокнув. А так, увенчанная этой мудацкой каской, она приобрела силуэт швабры с надетым на нее пустым ведром, из которого неумолимо вываливается половая тряпка. Просто какое-то увечное чучело. В каске, как в страшной сказке. И тут Паркетинг от этого преображения, и от этой ее неожиданной овечьей "попкорности" видать совсем нюх потерял, сильно смутился, и стал вести себя как полнейший кретин.

   Изначально бы он, конечно, сразу послал ее к едреной фене. Похерил бы, как пить дать.

   Априорно, как правило, на него такие дамочки слабое впечатление производят. Наоборот, даже очень отвратное. Он мужчина почти пожилой. Бабами не заинтересованный.

   А может, тут сработала личная резолюция Глеба Анатольевича? С принципиальным уточнением: "Продемонстрировать детально". И капут.

   Видать краля не простая, влиятельная или с особым подходцем, коль сам Глеб Анатольевич ей не отказал. Блатная, словом. Хотя времена нынче такие на дворе стоят, что клиент-заказчик теперь царь и бог. Всегда прав, считается. Даже, если просто зверь. Может оно и правильно. Да и визиты на текущее строительство будущих владельцев жилья нынче стали нормальным делом. Только уж очень порой придирчивые не по теме персонажи случаются. Как эта красючка, например.

   Только вот ведь загвоздка! Архиважнейший нюанс сложившейся ситуёвины. Разрешение ей начучастка ведь еще в четверг подмахнул, а нынче уже совсем вторник. И ничегохоньки о происшедшем опосля Глеб Анатольевич знать и в помине был не способен. По причине полнейшей невозможности. А то бы подготовил госпожу владелицу морально. И Паркетинг со всей нашей, трижды ударной, мать его в темя, комплексной бригадой так не оконфузился бы.

   И теперь топают они пехом наверх, меряя лестничные марши без перил. И охота переться в такую высь? Мадам в авангарде, прораб за ней. Семенит, скрипя тревожным сердцем.

   Она так удивилась, что лифт не ходит, на такой-то этажище. А лифт и впрямь никому ничего не должен. На нем первыми только члены приемной комиссии кататься будут при окончательной сдаче объекта. И никак не ранее.

   Уже совсем захекались. А я за ними, тихохонько, на цыпочках, пролетом ниже, чтоб не заметили.

   Вижу, Паркетинг обогнал ее, убрать возникшее препятствие, уголковые рейки пять-на-десять, упавшие веером на ступеньки. И дальше уже попер впереди, на лихом коне. Видать вспомнил инструкцию по техбезопасности, что "сопровождающий по объекту строительства должен следовать впереди посетителя". А никак не наоборот.

   Пер Паркетинг, ободряюще бормоча себе под нос: "Ходьба пешком укрепляет половые органы". Это нашего бригадира Михеича любимая расхожая сентенция. Грубая, но справедливая.

   Пока наверх докарабкались, трижды дух забили. Мокрые, как щенки.

   У нее, короче, у этой чувы оказалась та самая квартира без столярки. Последний в доме номер. Как говорит Михеич - кондор-сюрприз. У нее шок полнейший. Реакция, как с дуба брови. А Паркетинг, прорабская твоя душа, в аръергаде телком мнется, мыча, не зная толком, что ей сердешной втирать.

   А я за косячком притаился, наблюдаю, что как.

   Ведь все-таки надо признаться, что это мы во всем виноваты - наша отдельная, ударная, гвардейская столярная бригада, с Михеичем во главе. А если совсем по-честному, так виноват по правде один только я. Это все из-за меня случилось.

   Но все по порядку.

   Хотя это все, как по телефону телевизор пересказывать. Ничуть не легче.

   В составе комплексной строительной бригады мы, известное дело, плотники-столяра, древесных дел мастера. Как в песне хором пионерским поется. Шесть человек плюс Михеич. Итого, семь. Великолепная семерка отважных. Дубы-колдуны. Краса и гордость треста. Столярка, то есть внутренняя древесная отделка и оснащение, наша парафия. Помимо паркетчиков, конечно, "половых" дел мастеров.

   Строим мы, в основном, жилье. Жилье хорошее, качественное. За деньги купленное. Для тех, как выражается Колян, "кто культурно одет и машиной едет". Это вам "не подайте инвалиду на валидол", как при Совке было, когда с ключа собственный капремонт разворачивать надо было по новой. Нынче хата с иголочки, с максимумом прибамбасов, под ключ принимается. Иначе никак нельзя. Капитализм на дворе вовсю, рыночная конкуренция. Предложение сильно широкое. Надо крепко стараться. Лучше, чем для себя самого, родного и незабвенного. Потому как летчик между землей и небом не выбирает. А респектабельный клиент и подавно. А с другой стороны - сильно любят люди в недвижимость средства вкладывать. Так что без работы мы никогда не останемся.

   Конечно, кто спорит, металлопластика - вещь хорошая. Легкая, опрятная. Монтируется и устанавливается быстро и просто. Квалификации особой не требует. И пацан любой сможет, чуток насобачившись. Пришел салабон с перфоратором наперевес, с лейбой через всю грудь, типа козырный. Дырок, где надо, по месту накрутил, "пелмелл" свой из губок не вынимая. Подогнал свою железяку, на дюбеля присобачил. Монтажной пеной зазоры-стыки забуровил. И все - привет, Вася. Шито-крыто шляпой корыто. Дебильнейшее дело.

   А у нас замахаешься. Одного в поле Васи мало. Оконный блок, например. Как минимум, вдвоем. Выставить - по отвесу. Один держит, другой смотрит. Раскрепить. Потом расклинить. Клинчик сверху, клинчик снизу. По бокам… Тут же художественный глазомер нужен! Просто снайперский. И чувство равновесия, как у циркового канатоходца. И слух, как у композитора Брамса. Чтобы ногтем одним постучать-поскрести и сразу определить, сырая древесина или кондиция, хорошо подогнана или болтается, как шаланда, полная кефали.

   Плюс подгонка столярки. Еще до того. Это эпопея отдельная. Рубанок, фуганок. Стамеска, яйцерезка… Да тут корифеем любого инструмента быть надобно. Дерево - оно же живое!

   Да плюс установка подоконников. Под них - утеплитель, гидроизоляция… Миллион нюансов! Наш профиль - натуральное творчество передвижников. Рамы со стеклами туда-сюда совать, по всему свету. А в них - картины мира. Это вам не хрен столовый. Недаром Паркетинга за прошлый объект полотном Шишкина "Дубовая роща" наградили. Благодаря нам, столярам, известно.

   И такое искусство, представляете, могло лишним оказаться. Исчезающей профессией. В тумане моря голубом. Уходящей в забвение. Прямо псу под хвост! Но не фраер же Отец Небесный. Рассудил все по-правильному. И шара не проконала.

   Да, у нас Буратину нужно тачать конкретно. Умение требуется, навык многоопытный. Лохов да шаромыжников наше дело ни секунды не терпит. С деревом следует обращаться умеючи.

   И потому у нас в бригаде все после бурсы. Разве что кроме меня. Как исключение. Михеич по этому поводу говорит:

   - Ты, Лёня, у нас человек культурный. Высшее образование получал!

   Получал да не дополучил. Ушел из пединститута. А то был бы уже музыкальный педагог. Батя настоял, покойник. Он у меня краснодеревщик был первоклассный, просто ас. Сказал:

   - Ну, что ты, сына, по нынешним временам, со своей мандалайкой как школьная училка заработаешь? Стыдно людям сказать! Давай дуй на стройку, да нормальным делом займись. Там нынче работы - валом. Я поговорю с кумом. С деревом ты обращаться умеешь, я гарантирую!

   А кумом оказался сам Михеич. Вот и взяли меня без диплома. Чисто за способность. А так нельзя. У нас в бригаде ни один не ниже третьего разряда. А чтобы третий заработать, надо не меньше пяти лет после бурсы на стройке отпахать. А уж пятый или шестой, как у Михеича, тут уж подлинный талант требуется. И не менее десяти лет строительного стажу. Так-то. В нашем деле виртуозом быть надо. На тяп-ляп, как и на хип-хап, не сойдет.

   Оно, конечно, хорошая вещь металлопластика, кто спорит. Но сейчас уже, слава Богу, другая тема покатила. Все возвращается на круги, свояк. Возрождение сетевого казачества. Разобрались люди состоятельные - что к чему и почем. Не хотят для себя лично дешевки этой евроремонтовской. В офис или стоматологический кабинет доверия - пожалуйста. Но по-настоящему уважающий себя клиент нынче уже хочет другого. Опять модным становится мудрое, доброе, вечное. Дуб, например. Или теплое, красивое, живое. Тогда береза. Я в смысле натурального дерева. Оно сейчас очень популярно и вовсю котируется у людей с воображением. И не только дуб с березой, но и другие недешевые породы. Бук, например, или кедр айдарский. Но случаются и особо охреневшие эстеты, которым подавай красное дерево, или даже сам реликтовый самшит. И это на столярку! Воистину, новые этруски. Да таким материалом не грех и коллекционную столешницу инкрустировать, в стиле вампир, например.

   Причем изделие такое отделочники уже, не-дай-Бог, ни-ни, ни в коем случае не красят стандартными больничными белилами, все заплюхивая нитрой этой убогой. А тонко морят с растяжкой и многослойно натуральными лаками кроют. Чистый жир выходит, красота и роскошь нездешняя.

   В общем, не богадельни ремонтируем, факт. И спрос в нашем деле высок как нигде, наверное.

   Но оказия приключилась, курьез полнейший, до абсурда.

   А все из-за "добрых" традиций, будь они не ладны.

   Ведь в строительстве, как и в любом серьезном деле, тоже свои традиционные обряды имеются, свои ритуалы и даже суеверия. Без них, видит Бог, ни одно сооружение не выстояло бы. Ни за что!

   Про разгрохивание вдребезги шампанской бутылки о борт судна, спускаемого со стапелей, все знают. А мы, спрашивается, чем хуже тех же корабелов? У нас, у строителей, тоже своя чума на этот счет.

   Монтажники вон, к примеру, кладут под первую панель на раствор червонец, выданный начальником участка из фонда зарплаты. Но весь фокус в том и состоит, что бы этот червонец из-под майнованой панели незаметно выцепить и во славу будущего победного завершения объекта после смены торжественно пропить. А каменщики… Те кладут свой червонец под первый кирпич, первый с угла на фундаментном блоке. И ту же аналогичную манипуляцию с ним производят. Полежит такой червонец в растворе, полежит, совершит свое магическое, стабилизирующее воздействие на будущее, а его кельмочкой потом - чвырк! Назад выпотрошат, под шлангом отмоют, высушат и в гастроном для ритуального употребления. Святое дело!

   Этот священный обряд не нарушался, говорят, еще со времен строительства египетских пирамид. А те, сами знаете, до сих пор стоят, не падают.

   Вот и у нас, бойцов столярных бригад, на этот счет свой персональный ритуалец имеется.

   Перед окончательным завершением на объекте работ нашего профиля мы традиционно празднуем "последний номер". То есть торжественно отмечаем в последней квартире факт этого замечательного события.

   Столярное оснащение, известный медицинский факт, следует сразу после монтажного возведения стен и перекрытий. И по технологии движется снизу вверх, поэтажно, строго по порядку номеров, от первой квартиры и до последней. Табор медленно и неумолимо уходит в небо. В строгой последовательности и боевом порядке. И квартиры, как известно, нумеруются, как и положено от лифта, по часовой стрелке. До самого упора. Таким образом, переходя из квартиры в квартиру, мы выписываем характерную траекторию, эдакую пружинную спираль. Раскручиваем ее вверх, ввинчивая в небо штопором, чтобы вынуть из него пробку нового дома. А опосля, соответственно, накатить за здоровье и благоденствие его будущих жильцов. Во как.

   А накануне того самого дня, в преддверии ознаменования завершения, Михеич отозвал меня в сторонку и вполне конфиденциально проинструктировал.

   - Сам знаешь, Леонид, завтра - "последний номер". По всем срокам и темпам грядет для нас финиш на данном объекте. Полтора месяца горбяжились, бились за урожай, так сказать. А потому в поддержание трудовых традиций следует отметить. Понимаешь меня?

   Я, как цирковой конь, согласно закивал в ответ. Для меня слово Михеича - закон, безо всяких парламентских дебатов.

   - Хорошо. Да и ребятам это надо, для психической разгрузки. А следовательно, у нас два путя. Или - по беленькой головушке. Либо - рыбку с пивком. И так как дни нынче жаркие, местами даже неумолимо переходящие в губительный зной, то потому, естественно, предлагаю водку пить зимой. Конечно, пьянка на стройке - отдельный позорный бич. Но об этом даже речь не ходит. Всякий нормальный руководитель понимает, что употреблять алкоголь не только вредно, но в разумных дозах даже полезно. Особенно для организма, утомленного солнцем, воздухом и водой новостроек. По-культурному, конечно.

   А если все же перебрал малёхо координацию, то по объекту не шляйся, болтаясь как гумус в полынье, исключительно во избежание несчастного случая, который может произойти с тобой же, идиотом. Не будь самым умным - вали домой, не отклоняясь, хоть на автопилоте. Искать себе приключения для подвигов по-мудрому следует во сне, в родной кровати.