ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

   Данила сидел передо мной и бесцельно раскачивался из стороны в сторону. Только сейчас я осознал. какое красивое у него лицо - высокий лоб с тонкими стрелами густых бровей, большие, чуть утопленные, почти синего цвета глаза в окаймлении изогнутых ресниц, прямой тонкий нос на фоне волевых скул и чувственные губы над сильным мужским подбородком. Я засмотрелся на него, словно на античную статую.

   В заплечной сумке Агвана я нашел письмо. Прыгающий детский подчерк вывел для меня четкую инструкцию:

   "Данила, посмотри карту на дне сумки. Сейчас ты находишься в месте, обозначенном черной точкой. Линия, прочерченная до красной точки - путь, который тебе нужно проделать за оставшиеся у тебя 12 часов. Это почти 50 километров по горам, поэтому, пожалуйста, оставь меня здесь. Ты будешь двигаться на восток, тебе поможет компас. Если заблудишься - подкинь четки, знак укажет тебе направление".

   Внизу была приписка; "Данила, я благодарен тебе. И хотя ты смеялся надо мной, я любил и уважал тебя. Потому что ты не такой, каким хочешь казаться. У тебя внутри Белый Лотос. Я знаю это. Агван".

   У меня тряслись руки, я плакал. Но мне не было ни стыдно, ни горько, ни страшно. Мне было больно. Ныло под самым сердцем. Не в силах совладать с собой, я просто взял Агвана на спину и пошел на восток. Он хотел облегчить мой путь, просил оставить его на месте гибели. Но у нас так не делается...

   Мне не впервой ходить по горам и пользоваться топографической картой. Я буду на месте и раньше назначенного времени. Это мой марш-бросок.

   Тайга казалась бесконечной, меня то душили слезы отчаяния, то неистовая злоба. Дважды у горных ручьев я делал привалы и шел дальше.

   По дороге я вспоминал пережитые мною видения - картины будущего мира, сердце человека, покрытое черными пятнами. Почему силы Тьмы одерживают над нами победу?

   Я пытался представить себе образ Мары, царя Тьмы. Мысленно вглядывался в лицо раздосадованной Аглаи, в искусственную улыбку хозяина Сибири, в гнусную мину майора "федеральной службы". Но, как я ни силился, как ни старался, передо мной были лишь эти лица, обычные человеческие лица.

   Страдающие и тотально несчастные люди. Мне было их жалко. Они казались какими-то убогими, ущербными. Живут, мучаются, но так никогда и не скажут себе: "Я живу неправильно. Жить надо по-другому". Но что такое "по-другому"? Знают ли они, что это значит - "жить по-другому"? Знаю ли я об этом?..

   "И хотя ты смеялся надо мной, я любил и уважал тебя. Потому что ты не такой, каким хочешь казаться. У тебя внутри Белый Лотос. Я знаю это".

   Я вспомнил слова Агвана, и слезы снова выступили у меня на глазах. В этом все дело: мы не такие, какими хотим казаться. Мы вообще не такие, какие мы есть.

   "Господи! - подумал я вдруг. - За какими же скрижалями я иду?! Я же просто ищу самого себя! Все говорили мне о моем предназначении. Но разве не в том предназначение человека, чтобы найти самого себя?!"

   Тут я споткнулся, каменистая почва просела подо мной. Я упал и покатился по отвесному горному склону. Но страх потерять Агвана, позволить ему упасть и лежать там, в глубине горной расщелины, в этом забытом богом месте, придал мне силы. Я смог зацепиться за какое-то хиленькое деревце, торчавшее из скалы, прижал Агвана к себе и стал карабкаться.

   Я обнял бездыханное тело друга и закричал. Передо мной, насколько хватало глаз, лежали горы. Они подхватили мой голос, и раскатистое эхо покатилось над их склонами.

   Но не мой собственный голос и не его отражения, а слова Агвана звучали под грозными пурпурными небесами: "Что бы ни случилось, ты пойдешь дальше, ты дойдешь до того места, которое укажут тебе знаки, ты найдешь Схимника и сделаешь то, что он тебе скажет".

   До сих пор я был лишь ведомым - слепцом с десятком сердобольных поводырей. Я просто следовал за людьми, которые указывали мне дорогу и настаивали на том, чтобы я шел дальше. Теперь я один на один с самим собой и не знаю себя. И никто в целом мире не знает себя и не видит выхода из тупика.

   Скрижали! В них должен находиться ответ. Я достану их, чего бы мне это ни стоило. И неважно, кто я - тот ли я, кто должен сделать это, или не тот. Я достану их!

   Я встал, подхватил тело Агвана на руки и пошел дальше. Еще через час подбросил четки, и они указали мне взять чуть правее. Я послушался знака и скоро вышел в долину, в центре которой возвышался темный храмовый свод буддийского монастыря. Собрав последние силы, я ускорил шаг.

   Поднялся ветер, зловещие тучи, словно по команде, наглухо закрыли небо. Солнце скрылось, и тьма окружала меня. Зловещая, неосвещенная тень монастыря навевала дурные предчувствия. Неужели заброшен? Неужели пуст?! Невыразимая тоска объяла мое сердце. Я побежал.

   Двери в храм оказались открытыми и скрипели, движимые порывами ветра. Секунду я раздумывал.

   - Есть кто живой?! - закричал я в безответную темноту храма, и в этот же миг все здание озарилось желто-красным светом.

   Я стоял на пороге - обессилевший, в драной одежде, с запекшейся на теле кровью, держа на руках друга в багряном одеянии. Лампы высветили в алтаре храма гигантскую золотую статую Будды. Весь храм от края до края был полон молящимися.

   Несколько секунд монахи удивленно переглядывались, потом загалдели: "Гэсэр! Белый Гэсэр! Светильники, смотрите, они горят! Багряный агнец! Северная Шамбала!" Они бросились ко мне. Я прижал тело Агвана к груди. Казалось, что еще мгновение - и эта толпа просто разорвет меня на части!

   "Не может быть, они узнали во мне своего легендарного героя!"

   - Господи, что вы делаете! Я не Гэсэр! Я не знаю никакой Шамбалы! - кричал я, чувствуя, как в одно и то же мгновение сотни рук касаются моего тела. - Прошу вас! Прошу вас, перестаньте!

   Происходящее напоминало массовое помешательство. Как же некстати они решили сойти с ума! Меня подняли, понесли к алтарю, усадили в обитое бархатом кресло, повалились на пол и что-то запели своими тягучими голосами. Я положил Агвана у подножия статуи Будды и обратился к монахам:

   - Прошу вас, перестаньте! Я не тот, за кого вы меня принимаете!

   Но они и не думали меня слушать, продолжали молиться и отбивать ритуальные поклоны.

   - Черт вас возьми, здесь есть хоть кто-нибудь в здравом рассудке?!

   Наконец-то мои увещевания возымели силу. Откликнулся самый старый из монахов. Он отличался своим одеянием. Остальные носили красно-желтые монашеские костюмы, а этот старик был одет в простой, выцветший, бывший когда-то коричневым, халат.

   - Гэсэр, чем мы не угодили Тебе? Монахи поют молитву в Твою честь, - лицо старика выглядело испуганным.

   -Спасибо, спасибо! Но я не Гэсэр...

   Старик только хитро улыбнулся. Я совсем растерялся. Придется им подыгрывать.

   - Послушайте, мне нужна ваша помощь, - я сделал заговорщическое лицо, и это подействовало.

   - Мы в Твоем распоряжении, Гэсэр! - с готовностью рапортовал старый монах.

   Он сделал знак, все смолкли. И теперь только скрип двери да шум ветра, бьющегося о крышу храма, сопровождали мои слова.

   - Знаете ли вы, что близится Конец Времен?! - крикнул я.

   - Да, Гэсэр! Мы ждали его этой ночью. Но Ты пришел. Избавление рядом! - кричали монахи, на их лицах читался восторг и надежда.

   - Я пришел, но у меня нет Ключей Спасения! Кто скажет мне, где живет Схимник? У него возьму я Ключи!

   Среди монахов снова началось какое-то брожение. Видимо, они никак не ожидали, что Ключи Спасения находятся у Схимника. Более того, им это явно не понравилось. В какой-то момент я даже сам засомневался. А почему у Схимника? Почему они ничего толком не знают? Но я взял себя в руки.

   - Это в Долине Скорби, - услышал я смущенный голос юного монаха. - Так называл это место Схимник. Я могу провести...

   - Мы идем за Ключами Спасения! - провозгласил я.

   Старый монах посмотрел на юношу с недоверием и озабоченностью, но отдал команду всем остальным собираться в дорогу.

   Я занервничал. У нас осталось, в лучшем случае, пара часов.

   - Мы пойдем одни! - закричал я.

   - Гэсэр, мы должны идти с Тобой! - старый монах схватил меня за руку. - Мы должны идти с Тобой!

   - Но у нас совсем нет времени! Одни мы доберемся быстрее!

   - Я готовил своих учеников тридцать лет, они - истинные воины Шамбалы! - слова его звучали надрывно. - Тридцать лет мы ждали этого дня! Мы нужны Тебе, Гэсэр!

   Мне пришлось согласиться. Впрочем, монахи не заставили себя ждать. Через несколько минут они уже стояли перед храмом, выстроившись в две колонны. Зрелище было фантастическим, оно завораживало. Черное небо под неослабевающим ветром, погруженная во мрак долина, спрятавшаяся между гор, и монахи в своих желто-красных одеждах, стоящие, как на параде. Через одного они держали в руках или оранжевые фонари, поднятые на жердях, или ритуальные барабаны.

   - А барабаны-то зачем? - удивился я. Старик-Учитель почтительно склонился передо мной и, не поднимая глаз, ответил:

   - Мы будем отгонять злых духов, Гэсэр!

   - Ну, как знаете. Если в этом есть необходимость...

   Светящейся лентой под неистовый бой барабанов мы двигались по долине, потом вошли в лес и стали подниматься в гору. Юный монах, вызвавшийся быть моим провожатым, шел рядом, впереди колонны.

   - Как тебя зовут? - спросил я юношу.

   - Даши, Гэсэр.

   - Даши, я не Гэсэр. Меня зовут Данила, и я ищу Скрижали, - я решил говорить с ним начистоту. - Ты что-нибудь слышал о них?

   Юноша отрицательно покачал головой.

   - Хорошо, зайду с другого конца. Когда я выезжал из Петербурга, меня напутствовал Лама нашего буддийского монастыря...

   Тут я увидел, что Даши очень обрадовался.

   - Ты его знаешь?

   - Да, знаю, - коротко ответил Даши и улыбнулся.

   - Так вот, он мне сказал, что у вас здесь с этими схимниками давние и хорошие отношения. Но я что-то не почувствовал...

   Даши говорил уклончиво. Но мне было важно понять, с чем связано это напряжение. Почему монахи, вопреки обещаниям Ламы, не хотели вести меня к Схимнику? Если бы не Даши, то я бы, наверное, так и сидел сейчас в буддийском монастыре, изображая из себя Гэсара!

   С горем пополам я выяснил у юноши некоторые подробности. Байкал, как оказалось, очень религиозное место. Здесь, кроме буддистов, есть исконные шаманы-язычники, много староверов, православные и схимники. О схимниках, впрочем, известно мало - все больше по легендам да рассказам. Кто-то говорит, что живут они по двести-триста лет в далекой тайге. Кто-то - что Схимник и вовсе один, а меняются они не чаще, чем раз в сто лет.

   До недавнего времени представители всех байкальских конфессий жили мирно. Напряжение возникло, когда в одном из буддийских монастырей появился Схимник и предупредил монахов о приближении Конца Времен. Поначалу его даже и слушать не стали. Но потом пришли известия от шаманов. На священном для них острове Ольхон, что в центре Байкала, духи предупредили их о том же несчастье.

   Тогда Ламы буддийских монастырей собрались вместе и медитировали. Много загадочных знаков дано было буддистам за последние семь лет. Теперь же в них открылось пророчество о великой беде.

   Казалось бы, все это должно было послужить объединению религиозных общин. Но случилось иначе. Все рассорились, и не на шутку. Схимник говорил, что придет Избранник. Шаманы говорили, что спасения нет. Буддисты решили, что Избранник - это Гэсэр. Схимник обвинил всех в том, что они пособники Сатаны, буддисты объявили Схимника воплощением Мары. Дело чуть было не дошло до смертоубийства. Ну и, разумеется, всем буддийским монахам строжайшим образом запретили общаться со Схимником.

   Даши что-то недоговаривал, но добиться от него правды у меня не получалось.

   - А ты-то сам что думаешь? - спросил я Даши.

   - Я приехал сюда семь лет назад. Не думал, что такое может случиться, - уклончиво ответил юноша. - Меня иначе учили. Мне говорили, что есть разные имена, но есть одна суть. Меня учили еще, что Свет у каждого человека внутри, и только он сам не позволяет ему выйти. Этому я не верил. Я думал, что Свет нужно искать, и я поехал искать...

   - Понятно. Но сам ты Схимника видел?

   - Да, видел, - ответил Даши и замолчал.

   - И что он тебе говорил?

   - Что и всем, что грядет Конец Времен, что он ищет Избранника.

   - А зачем ищет, не говорил?!

   - Нет, - уверенно ответил Даши. - Не говорил.

   Наша беседа прервалась. По всему было видно, что мои вопросы вызывали у юноши страх. Вместо помощников я встретил здесь религиозный конфликт. Они ломают копья, решая, чей Мессия спасет мирозданье! Что ж, я остался один на один со своим предназначением. Очень хорошо! Конец Времен!

   Время шло, тропа бесконечно петляла, тянулась то вверх, то вниз, то по равнине, то через горы. В который раз за этот вечер я взглянул на часы. Срок, названный мне Агваном, уже давно миновал. Я напряженно вслушивался в ночную тишину и вглядывался в небо, пытаясь понять, что же мне теперь делать.

   Но ожидаемое известие, как это водится, пришло оттуда, откуда никто не ждал его получить. Странный щиплющий запах коснулся моих ноздрей. Где-то совсем рядом с нами горела тайга! Ужас объял меня - мы не успеем!

   - Надо бежать! Быстрее! - закричал я и бросился вверх по склону.

   Даши последовал за мной. Монахи, шедшие сзади колонной, какое-то время пытались держать взятый нами темп, но скоро отстали. Дорога становилась все круче, мелкие камушки, покрывавшие горную тропу, проскальзывали под ногами. Я машинально считал секунды. Оступался, падал, снова вставал и продолжал бежать дальше.

   Пот лил с меня градом, жар распирал изнутри. Но когда мы достигли вершины и я увидел открывшуюся нам сверху Долину Скорби, леденящий холод коснулся моего сердца. Я физически ощущал, что оно леденеет. Его словно бы опускали в жидкий азот.

   Бушующее огненное зарево пожирало Долину Скорби. И это был не просто огонь, не рядовой пожар из тех, что часто случаются в этих местах. Это было поле битвы. Огонь предстал нам гигантским, бесчинствующим живым существом.

   Изогнутые столбы пламени взметались к небу и казались оскаленными ртами многоголового зверя. Невероятный шум - треск, взрывы, грохот - были гласом дикого хищника, пожирающего свою добычу.

   К тому моменту, когда мы оказались на горной вершине, вся долина уже была выедена дотла, и теперь огонь расходился двумя мощными отрогами в стороны. Складывалось ощущение, что пламя сознательно берет нас в кольцо.

   Оно окружало гору, на которой мы находились, и с безумной скоростью поднималось вверх по ее склонам. Деревья вспыхивали, как спички. Пламя разливалось огнедышащей лавой. Этот зверь жаждал нашей крови.

   - Конец Времен! Огненный гнев! Мара! Погибель! - монахов, оказавшихся в этот момент на вершине горы, охватила паника.

   Мое сердце снова заколотилось с неистовой силой. Но отчаяние окружающих лишь мобилизовало меня. Надо было брать Даши и спасаться. Он знает больше, чем говорит. И даже если Скрижали погибли в долине, мы все равно можем еще найти Схимника. Пока не все потеряно.

   - Даши, надо бежать!

   Но юноша не отвечал. Словно вкопанный, он стоял на месте и смотрел на бушующий огонь обезумевшими от страха глазами. Пламя, казалось, говорило с ним. Жало смерти впилось в его живое еще сердце. Тьма жадно втягивала его невинную молодую душу. Сила огня парализовала его волю и сковала тело. Только губы нервно дрожали. Он то ли просил о пощаде, то ли принимал посвящение, то ли читал последнюю в своей жизни молитву.

   - Ты не Гэсэр, Ты - воин погибели! - слышал я прямо над своим ухом и обернулся.

   Старый монах в коричневом одеянии стоял у меня за спиной. Он вооружился палкой от фонаря и уже занес ее надо мой, как копье. Я едва увернулся от удара, но лишь выиграл тем самым время.

   - Убейте его! Убейте! - кричал упавший старик, призывая свою ошалевшую от ужаса братию разделаться со мной.

   Медлить было нельзя. Еще мгновение, и окружавшие меня со всех сторон "воины Шамбалы" прекратили бы мое земное существование. Я схватил Даши за шиворот, он упал как подкошенный, и я поволок его за собой. Несколько метров, и мы покатились вниз по горному склону.