АВТОМАТИЧЕСКОЕ ПИСЬМО

   Все знают, что такое спиритизм, но далеко не все знают, что такое автоматическое письмо.

   Надо взять карандаш, положить его между расслабленными пальцами, уткнуть в лист бумаги, выбросить все мысли из головы и упорно ждать. Чаще всего ожидание бывает напрасным. Но иной раз карандаш принимается в какой-то момент шевелиться в руке и тянет ее за собой, выписывая буквы.

   Идет контакт! С кем?

   Не знаю.

   Главное, что он идет. Главное, что вы включились в таинственный мир, откуда начинает поступать к вам информация, обычно записываемая вашей рукой, но заведомо не вашим почерком... Имеются десятки исторических прецедентов автоматического письма, осуществлявшегося зачастую под надзором психиатров и полиции.

   Неоднократно ставил я на самом себе эксперименты по автоматическому письму. И у меня никогда, никогда, никогда ничего не получалось.

   Однажды вечером в декабре 1995 года я был дома один. По телевизору показывали какую-то ерунду. Скука томила меня. И я решил со скуки провести очередной опыт с карандашом, вольно положенным между пальцами.

   Едва я взял карандаш в руку, как он вдруг встал торчком и стронулся с места. Мелкой уверенной скорописью он стал чертить по бумаге четкие строки. Темп письма оказался устрашающим.

   Тексты, которые публикуются ниже, были записаны, онако, вовсе не чужим почерком, как это обычно бывает при автоматическом письме. Я мгновенно узнал свой собственный характерный почерк, когда карандаш прописал первую же короткую строчку. И я натурально ошалел, когда еще через несколько секунд стремительного автоматического письма до меня дошло, что методом того письма со мною разговариваю я сам из собственного будущего.

   По текстам невозможно установить, из какого, хотя бы примерно, года пришла эта пачка сообщений от меня самого. Однако кое-что установить по ним все-таки можно.

   Оказывается, в собственном далёком будущем я стану пописывать на старости лет стишки, чем категорически сейчас не занимаюсь. В молодости занимался. Был такой грех. Был да сплыл.

   Выясняется также, что на склоне жизни я буду пописывать не просто стишки, а весьма презанятные стишки, хитроумно прорисованные уверенной рукой профессионала, знающего, что почем в тайнах рифмоплетства. Иные тексты так разгоняют кровь, что только держись!.. Самое же поразительное: они смачно пропитаны духом юности, овеяны ветрами молодости. Их автору, этому "неуемному старикану", как он сам величает себя, вот уж действительно неймется. Не желает дряхлеть трясущийся старикашка с его вечно молодой душой. Все хорохорится, бродяга, - судя по первому из присланных им текстов, поигрывает юными мускулами души прямо на пороге своей смерти!

   Но все это - не более чем пикантные детали моей сугубо личной будущей жизни, не представляющие эпохального, так сказать, интереса для широкого круга читателей.

   А вот - для читателей. В пиитических упражнениях старой перечницы, меня самого в очень почтенном (надеюсь!..) возрасте, звучит тема некой глобальной катастрофы на Земле, обсуждавшаяся, отметьте, в третьей части этой книги. В них она обыгрывается в прошедшем времени. А значит, удачливый старый хрыч, автор стишков благополучно пережил катастрофу. И не он один!

   Сказано в текстах: "Полмира - в рай!.. И гуд бай". Стало быть, другая половина мира уцелела - там, в будущем.

   Впрочем, вполне возможно, что литературные всплески эмоций, чувственные охи да ахи насчет катастрофы - не более чем плод не в меру разгулявшегося, расшалившегося поэтического воображения. Ну, захотелось автору нагнать побольше кромешных страстей в свои вирши -, для "кр-р-ра-соты", вздрючить читателя так, чтобы у того дух захватило... Или, хуже того, все эти жутковатые байки про катастрофу - грустный продукт тяжкого старческого маразма.

   Ни в коем случае нельзя отметать с порога версию о том, что автор пиитических упражнений просто-напросто морочит нам головы своими литературными выдумками.

   Но ежели вдруг не морочит... В таком случае публикуемые тексты любопытны тем, что в них, как я понимаю, нашли отражение умонастроения и чувствования одного из людей, переживших неполный Конец Света.

   Тексты записаны мною и моим почерком. Значит, я - их автор. Но их передал мне я, который - из будущего. Мы с ним едины, и все-таки нас - двое. Вот почему я предпосылаю текстам двойное авторство.

   В указании имен и фамилий, предшествующем названию поэтического цикла, тот "Алексей Прийма", который указан после буквы "и", то есть на втором месте, - это я. А тот, который - перед буквой "и", на первом месте,- это он, или опять же я, но - в своем будущем. Тексты прислал он, то есть я, и, стало быть, он - их автор. Ему по праву принадлежит первое место среди двух нас, авторов стихотворений. И тем не менее их единственный автор - это я, ибо он - это я, а я...

   Стоп. Кажется, от этой дикой "петли времени" у меня начинает "ехать крыша".

   Итак, предлагаю вашему вниманию тексты, полученные из будущего мною от меня. Они публикуются строго в последовательности их поступления. Я не стал править в них ничего - ни единой запятой.

   Алексей Прийма и Алексей Прийма

   ПЕТЛЯ ВРЕМЕНИ

   Язык мой обречен

   ломать засовы,

   как воровским ключом,

   нежданным словом...

   Из давних стихов

   Пролог.

   КАТАСТРОФА

   Завтра помру, зараза...

   Под занавес мой

   всем вам

   такое охота вмазать,

   чтоб стон пошел по векам.

   Вмазываю: в свое прошлое

   сенсационно проник!..

   Слышишь меня, Алеша,

   мой дорогой двойник?

   Запоминай: в то лето,

   предсказанное тобой,

   был...

   Конец...

   Света...

   сплошной!

   Как пьяные моряки,

   качались материки.

   И било их, как войной,

   чудовищною волной.

   В Атлантику опрокинулась

   дымящаяся от ран,

   звездная

   субмарина,

   шедшая

   на таран!

   Запоминай: комета.

   Палачий ее мордухай.

   В то похоронное лето.

   В Землю! Запоминай.

   Мир, поставленный к стенке...

   Кто выжил, ушел в леса...

   И жуткие эти "тарелки"

   рейдируют небеса.

   Кто выжил, тот знает - вряд ли

   подмогу от них стоит ждать...

   Слетелись, будто стервятники,

   падаль людскую рвать.

   Запоминай: накрылось

   полмира - и в рай!.. Гуд бай.

   Твой Алексей Прийма,

   завтра идущий в рай.

   1. Вальс перед смертью

   Руку откинь,

   в трансе вальса

   кружась...

   Чувствуешь, сил нету остановиться,

   будто околдовал кто-то нас

   и заставляет

   в вальсе кружиться.

   Кружит нас,

   кружит нас

   вальс колдовской...

   Водит нас, что ли волжба чаровская...

   Что же такое творится со мной?

   Что же с тобою творится, родная?

   Словно опять нам с тобой двадцать лет.

   Словно опять мы сбежались влюбляться.

   Это немножко похоже на бред.

   Нам ведь с тобою -

   о, Боже! -

   не двадцать.

   Руку откинь, в трансе вальса кружась.

   Дай положу на нее мое сердце.

   Дай мне сквозь слезы,

   сквозь сердце,

   сквозь вальс,

   дай напоследок тобой

   наглядеться.

   Время из вальса не ринется вспять...

   Жить перед смертью охота убийственно!..

   Дай без оглядки в тебя, дай опять

   врезаться, втюриться, насмерть влюбиться.

   Милая, милая, милая, ми...

   фа, соль, ля, си - я готов разреветься! -

   некуда деться от вальсной любви,

   от грусти

   в глазах твоих

   некуда деться.

   Ах, этот вальс колдовской, этот вальс!

   Ах, эта вальсная грусть в твоем взгляде!

   Дай зацелую глаза твои всласть,

   всю исцелую - дай, Бога ради.

   Ну, а потом продолжается пусть

   эта волжба, ворожба и кружение,

   в милых глазах сумасшедшая грусть,

   слева...

   в груди...

   сумасшедшее жжение...

   2. Стихи про стихи

   Я - не сумасшедший, не юродивый...

   Но бывают вывихи в судьбе...

   Иногда я свихиваюсь вроде бы,

   иногда бываю не в себе.

   Усмехаясь, вынужден признаться,

   сам не знаю,

   что порой

   творю.

   У меня плохая репутация -

   иногда я в рифму говорю.

   Умники по миру мерно топают

   умной прозой, где нет чепухи...

   Ну, а по тетрадям моим

   толпами

   бродят глуповатые стихи.

   Глупыши, невесть откуда вшедшие

   в мир крутой без спроса, напролом,

   только вы - заслон от сумасшествия

   в мире том, похожем на дурдом.