У местных народов сибирской тайги сохранились легенды и сказания о некогда проводившихся праздниках охотников. В центре лесных мистерий был особый обряд - добыча охотничьего счастья. Праздник длился много дней, совершался всем родом сообща у родовых святынь - камней, скал, деревьев. Ряженные в оленьи шкуры охотники с рогами на голове танцевали колдовские танцы, зачаровывая таежных зверей. Возможно, какой-то момент такого ритуального танца мы и видим на Томской писанице. Очевидно, такой же ритуальный характер носит другая антропоморфная фигура, выбитая внизу. Это эффектно стоящий в фас полузверь-получеловек с объемистым туловищем, звериной головой с двурогим головным убором. Две параллельные ноги и хвост сзади, к сожалению, не сохранились полностью. Свои огромные руки он положил на бедра. Стоит, подбоченясь, как будто готов в любой момент пуститься в пляс.

   Еще эффектнее фигура человека-зверя, у которого тонкие. расставленные в стороны и немного согнутые в коленях ноги, треугольное туловище и положенные на узкие бедра руки. У него человеческая голова выбита сплошь, с выпуклыми круглыми глазами и ртом. На голове высокий головной убор. Надо полагать, что здесь изображена какая-то смысловая композиция, содержание которой, к сожалению, остается для нас не совсем понятным.

   Ярко подчеркнутый звериный характер имеют и две небольшие забавные человеческие фигурки, обращенные друг к другу и взявшиеся за руки. У одной высокий и острый головной убор, а другая фигура повернула немного в сторону свою голову; ясно видна острая звериная мордочка с двумя большими торчащими ушами. У них короткие, похожие на лисиные или заячьи, хвостики. Здесь так же, как и па других рисунках, мы видим знакомую нам позу полуприсевшего человека с изогнутыми ногами.

   Среди массы фигур полулюдей-полуживотных есть, однако, и реалистические изображения. Мы уже говорили о сцене охоты человека на животных. Не менее интересны в этом отношении две небольшие фигурки, изображенные очень схематично: неуклюжие бесформенные головы, туловище, расставленные в стороны ноги. Фигурки обращены друг к другу и жестикулируют руками, как будто ведут оживленную беседу.

   На писаных камнях мы встречаем и полные таинственности, еле заметные маски-личины сердцевидной формы. Внутри личин обозначены глаза и рот. Маски-личины то совсем овальные, то в форме сердца, есть на всех камнях. Однако по силе изображения и размерам все известные личины превосходит одна, выбитая вдали от основной группы на пологой огромной плите. Здесь всего одно изображение: широкий вверху овал. заканчивающийся узкой бородкой. На личине овальный рот и большие, в виде кругов, глаза. Такие же личины известны на писаницах Восточной Сибири. Есть и по соседству - в Хакасско-Минусинской котловине. Там они изображены на каменных стелах, самые древние из которых относятся к началу эпохи бронзы: к концу III- началу II тысячелетия до н. э.

   Как стелы, так и личины на писаницах связаны с культом предков - охранителей рода. Согласно другому мнению, это образы поверженных врагов. Как в том, так и в другом случае личины связаны с культом мертвых, с идеями о потустороннем мире. Это подтверждается тем, что стелы с личинами были найдены вблизи могил бронзового века или древнетюркских могил. Они также очень похожи на маски. Маски-личины - это изображения, наделенные определенными чертами духов. Они полны таинственности, лишены действия.

   ОБРАЗЫ "ПОДЗЕМНОГО МИРА"

   Вряд ли нужно говорить о том, какое большое значение имела лодка в жизни первобытного охотника и рыбака. На лодках ловили рыбу, они были чуть ли не единственным средством передвижения людей и перевозки грузов, средством сношения между соседними племенами. Без лодки вообще трудно представить жизнь древнего человека, его экономическое, общественное и духовное развитие. Поэтому не удивительно, что среди изображений довольно часто встречаются лодки.

   На первый взгляд, изображения отдаленно похожи на повернутый зубьями вверх гребень. Такие же схематичные рисунки лодок известны и в других местах; на берегах Онежского озера и в Скандинавии, в долинах Енисея, Ангары и Лены.

   На Томской писанице лодки показаны в виде горизонтальной полосы со стилизованными фигурками, у отдельных фигур заметен рогатый головной убор. Особенно много лодок на Новоромановской писанице. Они слегка отличаются по исполнению: на мысах лодок видны стилизованные лосиные морды.

   На Томской писанице изображения лодок связаны, в основном, не с производственной деятельностью, а с представлениями людей о потустороннем мире - "стране мертвых", где обитают души умерших сородичей. Древние народы делили мир на три части: верхний мир - мир покровителей: солнца, луны, звезд, птиц и светлых духов; средний мир - где жили они сами и животные; и нижний мир - страна мертвых, обитель духов предков и злых духов. В основе такого деления лежат конкретные первобытно-материалистические представления, отражающие вековой опыт человечества, наблюдения за окружающим миром. Эти представления прочно заняли свое место в мифологии народов мира. героическом эпосе, шаманских обрядах и рисунках на шаманских бубнах. Например, на сибирских шаманских бубнах неизменно рисовалось деление мира на три части, в которых были показаны их обитатели.

   На Томских писаницах есть образы подземного мира, таинственной и страшной обители мертвых, страны предков, куда, по древним повериям большинства народов мира, путешествуют по реке мертвых вслед за заходящим солнцем души умерших.

   Наиболее развитые представления о потустороннем мире сложились в древности в земледельческом Египте. Там возник хорошо известный культ Осириса - божества загробного царства, умирающего и воскресающего божества природы. С этим культом были связаны представления о плавании душ умерших в страну мертвых на лодках. Верные поверию, египтяне везли своих умерших фараонов в пирамиды на специальных ладьях. Эта же идея нашла воплощение в многочисленных изображениях на скалах Сибири.

   Трудно поверить в общность идей жителей земледельческого Египта, северной Европы и таежной Сибири. Вряд ли нужно усматривать в этом распространение более высокой культуры из одного центра, скажем, из Египта. Но, вероятно, применение бронзы, распространение земледелия и скотоводства вызвало не только хозяйственный, но и культурный перелом. Наблюдаются расширение культурных связей, возникновение и распространение сложных идей у различных по своему происхождению народов.

   С мифами о стране мертвых, о путешествии душ умерших в потусторонний мир у таежных жителей были связаны не только представления о плавании душ умерших, но и о воскрешении лосей. Не случайно на рисунках соединены вместе лодка и голова оленя. По повериям древних народов Сибири, лось должен сопровождать лодки мертвых в их плавании по реке смерти. В другом поверни (у лопарей) повествуется о том, что пущенная по реке шкура убитого оленя возвращается в виде живого олененка. Частицы этих древнейших мифов сохранились у многих народов. Например, у тунгусов - в представлениях о ныряющих в волнах смерти быках и о рождающихся из воды оленях. С этой же идеей тесно связан на Томских писаницах расположенный на лодках лось, повернувший голову назад.

   На камне, где изображены танцующие "человечки-птицы". застывшие в вечном безмолвии личины, ажурная, необыкновенно легкая и в то же время огромная по размерам фигура космического оленя-солнца, среди лодок прочерчена фигура неизвестного нам фантастического зверя. У него длинная пасть, два коротких уха, огромное туловище и короткие ноги. Перед пастью пятно, напоминающее круг, и фигура, похожая на человека. Своим обликом зверь отдаленно напоминает нам волка или медведя. Однако в нем много фантастического.

   Близкой аналогией ему является почти такое же, но более четко нарисованное чудовище на Шишкинской скале. Там также перед ним стоит антропоморфное существо, а перед разинутой пастью нарисован круг. Само же чудовище совпадает в основных своих чертах с томским: такая же длинная, широко раскрытая пасть и короткие ноги. На Томской писанине животное выполнено более мягко: здесь не показаны зубы, а на спине вместо зубцов торчит только один бугор. Это чудовище связано также с представлениями о нижнем мире. В мифологии тюркских и монгольских народов оно является владыкой морских глубин, "нижнего мира", преисподней. Чудовище изображалось в образе змеи или дракона и называлось Мангыс или Мангатхай. По мифологии древних народов, оно глотало солнце, которое закатывалось на ночь в преисподнюю, умирало, чтобы потом опять народиться утром на востоке. Не случайно также, что олицетворение бездны изображено по соседству с лодками мертвых и оленем с повернутой назад головой. Эти образы тесно связаны друг с другом и с погребальным ритуалом.

   Не стоит думать, что фантазия и шаманство заполняли всю жизнь человека. Распространение бронзы в Сибири привело не только к усложнению мировоззрения, но и совершило подлинную революцию в материальном производстве.

   В наскальных рисунках, как мы убедились, раскрывается не только повседневная жизнь, но и сложное мироощущение древних людей, созданные ими мифы, древние легенды. В них, как в зеркале, отразилась многовековая история народов лесной полосы Западной Сибири. Много веков служили людям священные камни. Они в какой-то степени передают исторический путь, пройденный древними народами.

   Рисунки Томской писаницы обращены к югу. Это не случайно. Очевидно, очень важно было для их создателей, чтобы они хорошо были освещены. У скал проходили праздники в честь весны, плодородия, когда под живительными лучами солнца после зимней стужи оживала вся природа. Во время этих праздников люди рисовали сцены из реальной жизни леса, вкладывая свою фантазию в рисунки добрых ч злых духов, устраивая ритуальные и колдовские танцы, рассказывая мифы и сказания из жизни рода. Об этом свидетельствуют площадки перед скалами с рисунками. На Томской писанице это массивный каменный уступ, удивительно похожий на сцену. Почти такой же уступ есть перед Тутальской скалой, а перед Новоромановскими писаными камнями расположена огромная каменистая площадка.

   Богатства писаниц и их ценность очень велики. Это памятники мировой культуры.

   ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ ТОМСКОЙ ПИСАНИЦЫ

   Академик Д. С. Лихачев как-то сказал: "Пора нам наконец прикоснуться к своим древним камням, к своей памяти и своей культуре". Это очень правильно и образно сказано. Мы почти ежедневно сталкиваемся с тем, как по-разному люди прикасаются к камням нашей истории. Одни их оберегают, сохраняют и показывают во всей гордости и величии как нашу историю, как вчерашний день нашей Родины, другие - демонстрируют поразительное равнодушие. Но время неумолимо меняет наше отношение к прошлому. Создаются музеи-заповедники, заповедные зоны в городах, реставрируются памятники зодчества, великолепные церкви, открываются новые музеи, объявляются исторические комплексы. Это приметы нашего времени. Многое уже сделано в стране, многое в нашей истории как бы поднято на поверхность из мрака забвения и равнодушия. Однако это дело очень непростое, оно измеряется не только рублями народных денег, потраченных на восстановление, реставрацию, воссоздание всего того, что является нашей историей, не только действием Законов Союза ССР и республик "Об охране и использовании памятников истории и культуры", но и значительно большим в жизни нашего народа: борьбой с тупым невежеством, равнодушием, косностью, с тем, что способно бездумно разрушить и предать забвению наше прошлое. Эти люди разрушали памятники нашей истории в прошлом, они и сейчас могут снести бульдозером историческую ценность, не увидеть прекрасного, нанести духовный вред. Невежество и равнодушие, к сожалению, живут. II это не такие уж безобидные вещи - это извечная борьба добра и зла, гуманизма и бездушия, просвещения и невежества. А. С. Пушкин писал: "Дикость, подлость и невежество не уважать прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим".

   Следы невежества и забвения прошлого мы видим и на Томской писанице - памятнике мировой культуры. С сожалением приходится писать о том, что часть памятника безвозвратно утеряна для нас и для потомков. В 50-е годы нашего века почти полностью уничтожены очень интересные изображения нижней части камня. Там их было почти столько же, сколько сейчас мы видим наверху. Они сохранились воспроизведенными только на рисунках XVIII века в публикациях Страленберга, а позже Миллера. Там была выбита огромная рыба, рогатые человеческие фигуры, идущие лоси, птицы и многое другое. Сейчас от этих рисунков на камне остались только отдельные фрагменты, обрывки по углам этого большого камня. Все остальное оказалось уничтоженным. Вместо древних рисунков на камне, прямо посередине его, теперь красуется символ невежества - огромный круг с якорем и датой. Здесь же и другие глубоко выбитые, прочерченные, вырезанные на камне, выдолбленные стамесками, написанные краской имена, фамилии, даты. Много их и слева на камне с уникальными рисунками бронзового века. Многие из них были убраны, зашлифованы во время нашей кропотливой работы в 60-70 годы. Но многие надписи, варварски перекрывающие древние изображения, остались до сих пор как безмолвный вечный укор, как злая, гнусная память о тех невежах, кто это сделал. Нам надо постоянно помнить: "Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки" (Р. Гамзатов. "Абуталиб сказал"). Мы возмущаемся сейчас, а ведь можно быть уверенным, что возмущение будет расти, оно будет огромным и справедливым в будущем и, естественно, будет адресовано не только к тем, кто разрушил, но и к нам - тем, кто не сумел сохранить, проявил неуважение и равнодушие. Ведь уважение к прошлому все равно, что уважение к родителям, и общество, пренебрегающее этой обязанностью, стоит на уровне не помнящего родства. Связь времен, органическое единство прошлого, настоящего и будущего очень важно для нас сейчас. Это единство не только в лозунгах, словах, лекциях, книгах и заученных страницах из учебников: прошлое в памятниках нашей истории, больших и значительных, как Томская писаница, малых, как скажем, сделанный сто лет назад дом сибирского крестьянина, который может исчезнуть, или вещи, которыми пользовались наши предки.

   Очень показательно, что любой народ в период наибольшей опасности, в критические моменты своей истории всегда на одно из первых мест ставил задачи сохранения своих святынь. Так поступили мы во время Великой Отечественной войны, когда эвакуировались музеи, сохранялись памятники отечественной истории и культуры. И в годину великих испытании мы обращались к нашим предкам, к нашей истории, приближали ее к себе, брали на вооружение, ощущали родство с подвигами великих предков.

   После войны прошло уже несколько десятилетий, а мы все восстанавливаем памятники своей истории и культуры, свои отечественные святыни. Как же нелепо и бесчеловечно выглядят на этом фоне имена и фамилии, нанесенные на Томской писанице, какими духовно ничтожными предстают перед нами люди, которые пытались что-то изобразить на памятнике отечественной и мировой истории!

   Однако речь идет не только об изображениях, их сохранении, но и о том, что скрыто за ними. И тут перед нами открывается удивительное: далеко не местное значение Томской писаницы как памятника истории и культуры, такие глубинные аспекты отечественной и мировой истории, на которых стоит остановиться особо.

   Сибирь, или Северная Азия, - огромная часть азиатского материка, которая лежит к северу от горной цепи Центральной Азии. Это зона бесписьменной истории человечества, наряду с Австралией, значительной частью Америки, Африки. Древнейшая письменность у народов Сибири - древнетюркская - появилась только в VI веке нашей эры, а после губительных монгольских завоеваний она была забыта народом. А как же быть с теми ранними страницами, которые нельзя воссоздать по письменным данным? Как их восстановить? Вот здесь-то и приходят на помощь многочисленные археологические памятники, древние изображения - петроглифы. Они раскрывают перед нами удивительную и древнюю историю народов Сибири, ее далеко не местный характер. Вот основные вехи этой истории.