Похоронив мать, я, конечно, был подавлен, хотя она относилась ко мне сухо, без нежности. Но когда она скончалась, будто обрушилась стена, заслоняющая меня, и теперь за все отвечаю я один. Недаром говорят: беда не приходит одна. Примерно через месяц, 20 июня, я по заданию руководства выехал в горный Яккабагский район и, решив там вопросы, вместе с представителями района, сопровождавшими меня на "Волге", отправился к горным кишлакам. Через 50 километров закончился участок дороги, по которому могла передвигаться "Волга". Здесь решили заночевать, чтобы на следующее утро передвигаться дальше в горы, только уже на УАЗике, до кишлака Ташкурган.

   На ночлег мы остановились в доме егеря Кызылсуйского заповедника. За ужином хозяин рассказывал о жизни края, сетовал на то, что в последние годы стало все труднее оберегать эти места от браконьеров, не жалеющих ни животных, ни деревьев. Он посоветовал мне, раз я направляюсь в район кишлака Ташкурган, найти время и посетить пещеру Тимура. По преданию, высоко в горах Тимур, перед тем как стать властелином этого края, почти в течение целого года обучал своих воинов и готовился к походу на Шахрисабз и Самарканд.

   Мы сидели на улице, прямо у очага, где на углях кипел чугунный кумган.

   Через некоторое время я решил немного прогуляться и отправился по тропинке в сторону видневшейся скалы. Подойдя к ней, я прислонился к теплому, нагретому солнцем камню. С гор веяло прохладой. Скала, словно живое существо, отдавала мне свое тепло, свою энергию, и впервые за долгое время я почувствовал себя свободно и раскованно. Я повернул ладони к небу и ощутил, как поток энергии стал наполнять мое тело. Я уже не раз это испытывал, но здесь поток был гораздо сильнее. Он вошел в меня, он тек по рукам вверх - наполнял грудь, голову. Я как бы растворялся в небе, в звездах, в горах. Это подтверждало слова мудрецов о том, что в горах Востока дух природы, дух космоса наиболее тесно общается с человеком. Мировыми центрами этого общения являются Шамбала в Гималаях и горы Памира.

   Я не заметил, как долго находился у скалы, энергия продолжала нарастать во мне, словно я подключился к какому-то источнику. В эту ночь передо мной в видениях предстала моя будущая жизнь.

   В пятом часу утра я проснулся и все виденное ночью прошло передо мной еще раз. Я понял, что сегодня должно произойти что-то особенное, но что именно - я не знал. Я запомнил одно видение: лошадь и какое-то существо на ней. Оно притягивало меня, от лошади и всадника исходил сильный поток энергии.

   На Востоке говорят, что сны и сокровенные мысли можно поведать только проточной воде, она унесет их с собой и тогда все забудется. Но я не удержался и рассказал об увиденном своему товарищу Валерию Нигаю. Он знал меня уже много лет, знал о моих поисках контактов с непознанным. Он ответил мне:

   - Чему быть, как говорится, того не миновать...

   И мы поехали дальше к перевалу. УАЗик заурчал, рванул с места, и мы помчались по горному серпантину. За горным хребтом лежали поля, засеянные пшеницей. И я подумал, что лошади здесь взяться неоткуда. Я словно все время чего-то ждал. "Сон не в руку" - успокоил я сам себя. Но когда мы подъехали к речке, то увидели, что селевой поток унес мост. Повернуть обратно мы уже не могли, а ехать дальше на машине было невозможно. Мы решили, что пока из соседнего совхоза приведут лошадей, отдохнем, а потом на лошадях переправимся через реку и продолжим путь.

   Так и возникла лошадь, которую я видел ночью. Мне достался жеребец темной масти. До этою я ездил на лошади всего два-три раза.

   Мы ехали вдоль берега, высматривая брод. Наконец егерь остановился и сказал, что сначала пустит свою лошадь вплавь, и если поток ее не снесет, мы начнем переправу. Я остановил коня. Справа была река, а слева, в двух метрах, - пропасть, примерно пятьдесят-семьдесят метров глубиной. Мы остановились на узком перешейке.

   Егерь привязал своего коня к кустарнику и спустился к реке, чтобы посмотреть, насколько быстро течение. В это время его жеребец, резко дернув узду, освободился от привязи и, встав на дыбы, изготовился к схватке. Жеребец, на котором сидел я, принял вызов и тоже встал на задние ноги. Но сделать это ему было гораздо труднее, нежели сопернику, так как на нем был седок. Я пытался отогнать нападающего плетью, а тот старался укусить меня за левое плечо. В какой-то момент я не удержал равновесия и вылетел из седла. Когда очнулся, я увидел склонившихся надо мной людей, они поддерживали мне голову. Я чувствовал, что по щеке струилась кровь. Оказалось, что при падении я ударился об огромный, торчащий на краю пропасти камень. Он не дал мне свалиться в пропасть, но удар был настолько сильным, что я потерял сознание. Мой товарищ, которому я рассказывал о своем видении, не на шутку испугался. Но я, открыв глаза, прошептал:

   - Валера, не бойся, жить я буду еще долго.

   Не могу сказать, сколько прошло времени: я то приходил в себя, то впадал в забытье. О продолжении пути не могло быть и речи. Меня отвезли в районный центр, а оттуда на вертолете - в больницу областного центра.

   Через какое-то время я очнулся оттого, что рядом со мной кто-то был и пристально смотрел на меня. Палата, в которой я лежал, была одноместной. Смотревший находился слева. Роста он был небольшого, не более полутора метров, напоминал пингвина и еще изваяние с острова Пасхи. Его кожа была темно-коричневого цвета, гладкая, лоснящаяся. Глаза большие, раскосые, пристально смотрящие, немигающие. Выше лба голова была как бы срезана, и за воздушной прослойкой следовала макушка, напоминающая крышку чайника.

   Я чувствовал, что существо сосредоточено на том, чтобы удержать во мне жизнь. Затем я забылся. Прошло какое-то время, я снова пришел в себя, и мой Хранитель (так я стал его называть) по-прежнему находился рядом со мной. У меня не было страха, только удивление: как же он здесь оказался? И что он такое? И почему он сидит рядом со мной? Наступил вечер, потом ночь, меня осматривали врачи, медсестры делали уколы, я ел. Так прошли первые сутки в больнице.

   На второй день я снова увидел Хранителя. Я чувствовал, как от него ко мне шел неиссякаемый поток энергии, которая вселяла в меня бодрость.

   Так продолжалось в течение трех суток, пока мой организм боролся. На третьи сутки состоялся консилиум, я услышал, что кризис миновал и теперь я пойду на поправку. Но перед тем как зашли врачи, я видел своего Хранителя в последний раз. Это было в шестом часу вечера, перед закатом солнца. От Хранителя исходило голубоватое сияние, он молча смотрел на меня, и в его взгляде был покой. В последующие годы я не раз, закрыв глаза, представлял его как живого, таким, каким видел в палате. Тогда моя душа обретала равновесие, я чувствовал приток энергии, не прекращающийся до тех пор, пока я видел Хранителя.

   На смену Хранителю явились иные существа, появляющиеся и исчезающие мгновенно. Их было много. Крошечного роста, одни около 50 см, другие до 90 см, а самые маленькие - около 30 см. Они были похожи на людей, с бородами, пышными шевелюрами. Только их головы были непропорционально большими. Передвигались они очень быстро и что-то щебетали на своем языке. Появлялись они то по одному, то все вместе. От Хранителя они отличались тем, что я чувствовал в их присутствии не приток, а отток энергии. Каждое существо окружал черный ореол. Доброты в них не было, они, скорее, сожалели о том, что я выздоравливаю.

   Вслед за тем, как ушел Хранитель и ушли существа с черным ореолом, я стал спать по двенадцать-шестнадцать часов в сутки и видеть особенно яркие, объемные сны. И в первом из них - заливной луг около заимки, ту самую тропинку, разнотравье: ромашки, сибирские жарки, целое море полыхающих красками цветов. Видел я и кедр, и птиц на нем. Все это было настолько прекрасно, что, когда я просыпался, мне долго не хотелось прощаться с виденным.

   Следует сказать, что если Хранитель мне больше никогда не являлся и существа с черным ореолом исчезли бесследно, то яркие, объемные сны остались со мной на всю жизнь.

   Чтобы встреча с этими существами сохранилась в памяти, я, еще находясь в больнице, сделал зарисовки. Они хранятся в моем блокноте и по сей день как отображение того, что много лет назад приключилось со мной.

   Этюд шестой. РАЗУМ И ДУША

   Жизнь хороша, если человек умеет разумно использовать то, что заложено природой. Я имею в виду, что люди определяют ценности жизни сообразно своему разумению. Один видит ценность жизни в создании собственного благополучия, другой безоглядно тратит полученное от рождения, третий не знает, куда приложить свои силы. Поэтому важно уметь уловить тонкую нить жизни, своего характера, а это возможно лишь тогда, когда заглянешь в свою душу и найдешь в ней дополнительные силы. Душа. О ней много размышляли ученые и философы, но никто из живущих так и не смог до конца осмыслить, что же это такое. С моей точки зрения, душа - это то, что связывает человека с природой. Это тот энергетический заряд, который, находясь в человеке, соединяет его с каналом Вселенской Субстанции. Только чувства, пропущенные через душу, могут быть поистине сильными. То, к чему не лежит душа, ни пользы, ни счастья не принесет.

   Однажды в разговоре со мной писатель Валентин Распутин заметил: "Нас сейчас спасет одиночество". На первый взгляд его замечание может показаться странным. Но думаю, что эта мысль очень глубокая. Одиночество - это умение человека оставаться один на один со своей душой и в ней черпать силы для осмысления жизни и своих поступков. Осмысление позволяет человеку выйти на истинный, правильный путь.

   Сегодня человечество осознало, что найти спасение в техническом прогрессе нельзя. Люди, создавая культ машин, думали, что это благо для человека. Но человечество столкнулось с экологической катастрофой, и наступило отрезвление. И в критический момент мы обратились к ценностям духовным, поэтому-то сейчас все чаще слышим о том, что человек вступает в контакт с непознанным.

   Говорят, что суеверный человек - это человек с низким культурным уровнем. Ничего подобного. Суеверие - это состояние души, а не разума. Душу человек не всегда может контролировать.

   Я выписался из больницы, приступил к работе и понял, что начался новый этап жизни. Почти каждый день был насыщен событиями, которые мною предугадывались. Я уже, честно говоря, привык, что перед рассветом приходят видения событий предстоящего дня. На первых порах это было просто интересно, но затем мне стали являться видения нежелательных событий, о времени реализации которых мне не было известно. Эта информация тяготила меня. Кроме того, встречаясь с новым человеком, я за две-три секунды узнавал все о его способностях, характере, болезнях.

   Позже я понял, что в эти минуты я подключаюсь к Банку памяти Вселенной. И позволяет мне подключиться к нему наличие той самой энергии, которую называют космической или биоэнергией. Я понял, что энергию мне нужно беречь.

   Я научился распознавать людей, обладающих энергией. Кроме того, проводя рукой по телу, я мог узнать, есть ли воспалительные процессы, были ли переломы, ушибы. Но врачевателем, целителем я не стал, поняв, что мое призвание не в этом. Энергию свою я стал тратить на литературное творчество.

  Вскоре я приступил к работе над романом "Красная Бухара". В этой книге я постарался рассказать о событиях, произошедших в Бухарском ханстве в последнем десятилетии до революции. Я описывал жизнь народа, духовенства, властей такой, какой она была на самом деле.

   Эта новая деятельность меня очень увлекла. Я собирал материал, беседовал с аксакалами, помнящими дореволюционное время и даже последнего эмира Бухары. Встречался с одним из бывших солдат армии эмира - сарбазом. О жизненном укладе бухарского медресе - духовного учебного заведения мусульман - мне тоже рассказали аксакалы.

   Первая книга романа была опубликована в 1981 году, а полностью роман вышел в 1988 году.

   Творчество - потребность души. Оно позволяло отвлечься от нарастающих трудностей, встречающихся в жизни и в работе. Противоречие между тем, что я видел вокруг, и тем, что чувствовал в это время, я выразил в своих книгах и рисунках. Здесь также не обошлось без влияния Субстанции. Итак, все по порядку...

   В 1981 году меня перевели на работу в Шахрисабз - небольшой город, находящийся в предгорье Гиссарского хребта. Шахрисабз - родина Тимура.

   Согласно легенде, во время сближения семи планет в созвездии Козерога был сотворен мир, и счастлив человек, родившийся в такой день. Биограф Тимура Шарафутдин Али Язди говорит в "Зафарнамэ", что три ребенка, рожденных при таком сочетании звезд, прославились: Александр Македонский, пророк Мухаммед и Тимур.

   Тимур, прозванный в Европе Тамерланом, создал огромную державу. Но смерть делает людей беззащитными перед варварством потомков.

   Чингисхан не хотел, чтобы его останки осквернили, и, уходя в вечность, повелел, чтобы по его могиле прогнали табун лошадей. Лошади вытоптали степь, и она стала ровной площадкой.

   Тимур оставил страшное пророчество, но это не остановило тех, кто 22 июня 1941 года в 5 часов утра вскрыл его гробницу. Дух войны был выпущен на свободу.

   Ученые имели основания полагать, что останки Тимура заключены в металлический гроб. Самаркандский инженер М. Ф. Мауэр в 1925 году исследовал гробницу с помощью приборов, и они зафиксировали наличие металлических предметов. Однако гроб Тимура оказался деревянным. И инженер Мауэр подтвердил, что приборы ошиблись, - его заставили отречься от открытия.

   О биоэнергии сейчас знают многие, и я думаю, что сильные личности обладают ею не только при жизни, но и после смерти. Возможно, что именно на биоэнергию и реагировали приборы.

   Но вернемся к моему рассказу.

   Я поселился за городом, на отшибе, а моя семья пока оставалась в Карши. Представьте: небольшой двор, за ним - колхозные поля, справа и слева - тополиная роща, а на горизонте - заснеженный горный хребет. Как только я оставался один, я сразу как бы подключался к энергетическому каналу, и тотчас же изменялось восприятие окружающего. По-иному текли мысли, по-иному я себя чувствовал.

  Как-то поздно вечером разразилась сильная гроза, настоящая буря. Видимо, из-за этого отключилось электричество, стало темно. И тут я ощутил, как моя комната начала расширяться. Я увидел звездное небо и каких-то существ, ранее мне не являвшихся. Они напоминали людей, но рост их был 2,5-3 метра. Обступив меня со всех сторон и пристально разглядывая, они молчали. На меня повеяло покоем, мудростью. И все же видел я их не так объемно, как Хранителя. Я назвал их для себя "добрыми гигантами". Загорелся свет, и видение исчезло. Я тут же взял картон, который был у меня под руками, и шариковой ручкой нарисовал виденное - получилась картина "Он и Они". Особенно меня поразил их взгляд, кажется, мне удалось воспроизвести его. На этот раз меня заинтересовало, как появляются, куда исчезают и что хотят сказать эти существа. Одно я знал совершенно точно: добрые гиганты меня оберегают. Позже это видение повторилось.

   Однажды в воскресенье, когда солнце уже клонилось к закату, я увидел необычную картину. В комнате сидели и стояли неведомые настороженные существа. Выделялся среди них некто в халате, с ниспадающими на плечи волосами, с бородкой клинышком. В правой руке он держал свечу. Он подходил поочередно к каждому и подносил свечу к груди, и я видел бьющееся сердце, вздымающиеся, как мехи, легкие... Меня объяла тревога, появилось дурное предчувствие, и я заметил своего двойника, стоящего на другом конце комнаты. Я также видел его насквозь. Лицо двойника отражало внутреннюю борьбу. Мне захотелось увидеть лицо держащего свечу, но в комнате уже никого не было. Я зажег свет и кинулся к столу, чтобы зарисовать увиденное.

   Через некоторое время меня посетило еще одно видение. Исчез потолок, открылось небо, и я увидел человека, сидящего на облаке. На длинной золотистой цепи он держал на весу земной шар, а внизу бежало существо, похожее на тех, что приходили ко мне в черном ореоле. Оно пыталось схватить земной шар, но человек так крепко держал цепь и несся на облаке с такой скоростью, что это не удавалось. Но в какое-то мгновение облако опустилось ниже, и мне показалось, что зловещее существо вот-вот настигнет добычу. Мне стало страшно за судьбу земного шара.

   Когда видение исчезло, я быстро набросал эскиз на листе ватмана. С тех пор я каждый раз зарисовывал увиденное и прочувствованное. Кстати, до этого я никогда не рисовал, и теперь мне казалось, что кто-то водит моей кистью. Свои зарисовки я никому не показывал, пока случайно не познакомился с двумя художниками. Они увидели у меня на столе рисунки, забытые с вечера. Один из них спросил:

   - Это вы рисуете?

   - Да, - без особого энтузиазма подтвердил я, пытаясь убрать листки.

   - Это поразительно, - с удивлением произнес он.

   - Ну что вы, я не умею рисовать, впервые в жизни взялся за карандаш, - ответил я.

   - Ну, дорогой товарищ, тысячи людей умеют рисовать, но так, как это сделали вы, у них не получится. Это, как говорится, редкость, это явление. Вы к этому делу отнеситесь серьезнее.

   Другой в это время молча рассматривал листы, а затем сказал:

   - Вообще здесь довольно странные изображения, но что-то в них есть завораживающее. Вы попробуйте рисовать красками.

   Художники уехали. И когда я отправился в очередную командировку в Ташкент, то купил себе краски, холст и кисти.

   Одна из первых картин в цвете была написана в августе 1981 года. На ней я изобразил одного из гигантов с добрым лицом. Он одной рукой держал длинную лестницу, ведущую в поднебесье. И по ней вверх карабкались люди. На лестнице было множество перекладин. Люди взбирались по ним, но до верхней перекладины не добирались. А добрый гигант одной рукой удерживал лестницу, а другой взял одного из людей и рассматривал его, как бы пытаясь понять, на что тот способен. Позади гиганта виднелись отроги Гиссарского хребта, вдали заснеженные горы. Эту картину я написал после видения, в котором мне явился гигант, стоящий среди холмов, а вокруг бегали, суетились люди, те, что не успели взобраться на лестницу. Они отталкивали друг друга, делали все, чтобы непременно попасть на глаза гиганту. А я в это время сидел чуть поодаль и наблюдал. Картину я назвал "Лестница жизни". Она стала первой в ряду тех, которые так глубоко проникли в меня, что представить свою жизнь без них я уже не могу.

   Следующей картиной в этом ряду была "Наблюдающая". О ней мне хочется повести особый разговор, так как она явилась этапной во многих отношениях. Это изображение существа, которое однажды вселилось в меня и помогло понять некоторые вещи.

   Эту ящерку-саламандру я увидел в апреле 1982 года, когда путешествовал по Индии. Эта древнейшая страна, к нашему счастью, и сегодня сохранила свою неповторимость. Сколько ни старалась Европа, сколько ни старалась Азия, а Индия осталась нетронутым островком, где все напоминает о давно прошедшем времени, где все обычаи, обряды держатся очень стойко. Они, пожалуй, и защищают народ от духовного обнищания. С моей точки зрения, множество религий, множество богов делает людей более устойчивыми к тому, что размывает культуру, язык, психику, душевно калечит людей. Мне кажется, что это одна из немногих стран, которые в состоянии войти в двадцать первый век окрепшими и сохранившими духовные силы. Мне кажется, за Индией большое будущее, за целой страной, за всем народом.

   Я был восхищен великолепием исторических памятников и отношением к ним народа. Эту бережность я заметил в индуистских храмах, и в мечетях, и в христианских церквах.

   Самое сильное впечатление на меня произвела поездка в Кашмир. Божественная природа, горы, которые возникли передо мной внезапно, без всякой подготовки, без холмов и возвышенностей. Недаром Гималаи считаются святым местом. В древних сказаниях говорится, что здесь и поныне живут духи, общающиеся с землей и с космосом.

   Мне посчастливилось посетить столицу Кашмира город Сринагар, а затем подняться на вторую по высоте вершину - Нанга-Парбат. Я почувствовал там, как космическая энергия вошла в меня, как она мощным потоком устремилась в мое тело. Я не только ощутил, но и увидел столб, идущий из космоса и наполняющий мое тело, от чего оно гудело, и я чувствовал мощное движение волн. Я понял, что Гималаи и Памир - это точки, где человек может получить силу космоса. И вообще, в Индии я был как дома. Душевное равновесие, прекрасное настроение, приподнятость - вот что я там чувствовал.

   Покидая Индию, я увозил с собой несколько зарисовок видений, которые посетили меня в этой стране. В частности, я сделал эскиз картины "Спускающиеся с гор". Это люди и какие-то существа, которые несут человечеству информацию. На картине "Учитель и ученики" я изобразил учителя, обеспокоенного поступками своих учеников. Я также сделал эскиз картины "Разговор человека с птицей".

   Поездка в Индию была как бы паломничеством в страну, где царствуют духи.

   Все в мире заслуживает почтения: и человек, и все, что его окружает. Лишь такое отношение может приоткрыть ту дверь в непознанное, которую мы только пытаемся найти.

   Там, в одном из индуистских храмов, и произошла встреча с "Наблюдающей". Я заметил ее, когда экскурсионная группа вышла, а я остался в одном из залов. Вокруг не было ни души. И в это время передо мной на стене возникла ящерица длиной примерно сантиметров шестьдесят. Она пристально смотрела прямо мне в глаза. От неожиданности я вздрогнул, потому что каждому видению, как правило, что-то предшествовало, а это возникло внезапно. Она всматривалась пронизывающим взглядом, как бы желая до конца понять мою суть и войти в меня. Я почувствовал духовную близость с этим существом. Так я стоял, вбирая в себя дух ящерицы, но кто-то вернулся в зал и окликнул меня. И ящерица сразу же исчезла - вошла в меня. И тут же я ощутил мощный приток энергии. С тех пор ни она сама, ни ее изображение не покидают меня.

   Когда я вернулся в Шахрисабз, ящерица снова возникла, и снова на стене, у нее был тот же пристальный взгляд, та же, полная тайного смысла, улыбка. Я попытался изобразить ее на темно-зеленом фоне такой же, как увидел.

   Некоторые картины, так же как и "Наблюдающая", пришли ко мне и, как живые существа, разговаривали со мной.

   Вот об этих диалогах я и хочу рассказать. Каждая встреча отнимала много энергии, но вводила в новое состояние, вызывающее желание перенести увиденное на холст. И лишь после того, как существо, запечатленное на картине, уже жило отдельной, самостоятельной жизнью и могло передавать чувства не только мне, но и другим, я знал, что исполнил свой долг.